— Не смей подло порочить это великолепное кешанское вино цвета летнего солнца и с чарующим вкусом, которое ты столь героически попиваешь уже неделю! — явно оскорблённо забурчал Таурус, не скрывая раздражения.
— Если это и правда кешанское, то я — аквилонский король, — ухмыльнулся Конан.
— Оставайся при своём мнении. Тем не менее это такой же благородный напиток, достойный королей, — не сдавался Таурус. Легко подняв над головой пятигаллоновую бутыль, оплетённую соломой, с плещущимися на дне остатками вина он подал её с повозки киммерийцу. — Если тебе оно не нравится, не пей его, — поддразнивал он напоследок.
Кермар присел к Антаре, и его ловкие пальцы стали перебирать струны мандолины. К нему присоединился и Зурн с флейтой. Конан с облегчённым вздохом отхлебнул вина прямо из бутыли, потом наполнил им полный кувшин и отправил его всем, сидящим вокруг. Заплясало потрескивающее пламя, а благодаря Каринне начала пропекаться и ароматно попахивать спинка оленя. Ясное небо предвещало приятную ночь.
Сгущающиеся сумерки быстро превратились в синюю ночную полутьму, освещаемую серебряным мерцанием звёзд и лучами восходящего месяца. Над красным заревом огня иногда мелькали бархатные крылья нетопырей, когда маленькие создания молниеносно проносились в ночи, охотясь в поисках пищи.
Чем дальше, тем веселее становился киммериец. Он громко и голосисто пел, и даже пытался извлечь ритм из тамбурина, довольно легко вырванным им из рук Антары.
— Детка, Каринна! Без меня даже не подавай, или мне просто достанется только одна куча костей. Я скоро вернусь! — Он неуверенно поднялся на ноги и, пьяно напевая, расхлябанной походкой удалился в кусты по направлению к коням.
Таурус за ним изумлённо наблюдал. Потом не спеша поднялся и неторопливым шагом побрёл к бричке.
Со стороны коней вскоре донеслись приглушённый сдавленный крик и треск ветвей, как будто кто-то с кем-то боролся. Таурус помчался туда с саблей в руке, непонятно как там оказавшейся. Люди у огня всполошились. Из темноты вынырнул Конан с горящим глазами и уверенно стоящий на ногах. От его опьянения не осталось и следа. За горло он тащил какого-то мужчину, который из последних сил пытался не потерять сознание.
— Он подглядывал за нами из чащи. Спорю на свой меч против двойной порции сегодняшнего обеда, что он там не один. — изрёк киммериец и вытащил из-за пояса кинжал. Затем он левой рукой прижал человека за горло к земле, приставив остриё к его шее. — Любое громкое слово будет твоим последним словом, разумеешь? — произнёс он угрожающе.
