[438].
Не менее остро проходили активы в военно-учебных заведениях столицы. Например, на активе в Военно-воздушной академии РККА (Ленинградский район Москвы) один из участников коснулся темы «зажима самокритики». По его мнению, это происходило по принципу “критикуй, невзирая на лица, но посматривай на петлицы”, однако в скрытой, незаметной форме: «Тов. Ермолаев, комиссар нашего фак[ульте]та на выступление любого члена партии, невзирая на лица, не рекомендует смотреть на петлицы, но по каждому правдивому партийному, хорошему, самокритичному выступлению, он обязательно, с присущим ему смаком, энергичностью, с присущей ему ловкостью растеребит и в кишки, и в прыжки, и в навертышки… (Смех). Он не оставит сухого места от того партийца, который скажет, что есть какие-нибудь недочеты, что дело идет плохо. Он позволит себе выражения и “губошлеп”, и “водолей”, и “парадокс нашелся”, и “учитель нашелся” и т. д. (В зале смех). После этого член парторганизации нашего фак[ульте]та открыто везде и всюду, и в коридоре, и на лестнице говорит: “не буду выступать и говорить, известным местом дуба не перешибешь”» [439].
Не отставали по накалу страстей и активы в творческих организациях. Собрание актива в Комитете по делам искусств продолжалось 5 дней – с 25 по 29 марта. Примерно перед 500 собравшимися выступил глава Комитета П.М. Керженцев[440]. Критиковали тех деятелей культуры, которые либо подвергались в прошлом серьезной партийной проработке, либо вплоть до последнего времени были тесно связаны с уже арестованными партийными, хозяйственными руководителями. Свои впечатления от доклада сразу же записал в дневнике драматург А.К. Гладков, работавший в театре В.Э. Мейерхольда: «На активе работников искусства, посвященном итогам февральско-мартовского пленума, Керженцев “признает свои ошибки”. Оказывается, главная его ошибка в том, что он мало критиковал себя за то, что когда-то восхвалял Мейерхольда. Неожиданно напал на неприкосновенную обычно Наталью Сац. Говорили, что она была близка с бывшим замнаркомвнудел, а ныне замнаркомсвязи Прокофьевым. Наверно, Керженцев учуял его возможное (а, скорее всего, и неизбежное) падение вместе с его шефом. Ю. Славинский назван “врагом народа”, “дружком Томского”. Потеряны все приличия. Он “враг”, потому что он “друг”. Но всего удивительней, что мало кто замечает эти нелепости и это уже никого не удивляет»[441].
Не обошелся Керженцев и без ставшей уже традиционной критики деятельности Фурера. «Происки и подвох троцкиста Фурера» Керженцев увидел в организации Московского театра народного творчества. Однако пример был выбран неудачно. Уже на следующий день докладчик признал свою ошибку и пояснил, что театр был организован по инициативе МК ВКП(б)
