— Конечно! А так, еще есть Морозко, братья Морозы, и Кащей.
— Кот! А Кащей-то тут причем? — Катерина так удивилась, что даже перестала укладывать в сумку резиновые сапоги.
— Ой, ну как же! Кащей — он ледяной злодей. Исконный, заметь. То есть, он не может стать другим. Никогда, это навечно. Он тот, кто намертво замораживает, и с удовольствием это делает. Костенит. И на скелет он не похож ни разу. Он, как лед, может менять внешний вид. А узнать его при этом проще простого, он всегда ледяной. Примета у него такая, от него всегда холодом тянет. И растаять ему не грозит.
— А почему он Бессмертный? — решилась уточнить Катерина.
— А как убить вечный лед? Никак… Поиски сердца, иглы, это его забава. Охота ему с людишками поиграть, вот и развлекается. А так, у него одна страсть — золото и драгоценности. Они никак не меняются во льду. Хоть морозь их, хоть размораживай. Хотя, люди, это тоже его страсть. Он себя мнит великим знатоком людей, и не без оснований, знаешь ли. Он тысячи лет за людьми наблюдает, не забывает ничего, обмануть может легко. Но, это так к слову. А о чем мы, кстати, говорили? А, да, об отце Степана. Короче, он в сказках разочаровался, когда ему было четыре года. Так что Степану никакого толку что-то отцу рассказывать, нет, не поверит. С мамой и того проще. Это ее просто не интересует. Бабушка… Она его отца сразу вызовет, если что, а это мы уже обсуждали, так что шапку невидимку доставай. Не сомневайся даже! — покивал головой Баюн. Катерина вздохнула, достала шапку и положила в карман ветровки. — Ты готова? Штуку свою электронную взяла? Сапоги? Молодец, пошли!
Катя побежала в сад, где уже слонялся взволнованный Степан, с рюкзаком за спиной.
— Кать, ну, как? Ты подумала? Кать! Пожалуйста!
— А ты, я смотрю, уже даже собрался? А что бабушке сказал про рюкзак?
— Сказал, что на рыбалку иду. Вон и удочка прицеплена. — Степан кивнул головой на крутую складную удочку, прикрепленную сбоку к рюкзаку. — Даже пошел к озеру, а потом лесочком пробежался и сюда перелез через забор.
— Нда, далеко пойдешь… — Катерина покачала головой, глядя, как Степан старается отдышаться. — Ладно, держи, — в руки Степана скользнула серая мягкая шапочка. — Снимешь и вернешь, как только ворота закроются. Понял?
— Да, обещаю! — Степан одел шапку-невидимку и исчез, только примятая трава распрямилась, и колыхнулась ветка яблони, об которую Степан задел рюкзаком. — О!!! Клёво! Меня и правда не видно! — послышался его голос из-под деревьев.
