Пугало - Евгений Дес

На тихом кукурузном поле спокойно гулял ветер. Вороны собирали свою дань с початков кукурузы, не обращая внимания на сторожа. Вы его не видите, а он есть. Посреди поля на кресте возвышалось пугало. Старенькая домотканая рубашка серого цвета с прорехами укрывала его тело из грубой мешковины, потёртые штаны с крупными стежками на заплатах служили ногами, болтающимися от порывов ветра, а холщовый мешок с нарисованной углём страшной рожей был вместо головы. Внутри пугало целиком состояло из соломы, а костями ему служил проволочный каркас.

День за днём, в дождь и снег, жару и холод пугало оставалось прибитым к кресту и терзалось вопросами: «За что?.. За что создательница приковала меня к кресту и обрекла на эту ужасную судьбу? Почему я должен пугать глупых птиц?». Это было обидно и… унизительно.

Почему у пугала вообще были эти мысли? Хороший вопрос… Очень хороший. Ведь для того, чтобы задаваться вопросами, нужна самая малость — сознание. А его не бывает без жизни или её подобия.

Когда-то давно один могущественный маг проклял эти земли. Не раз и не два разные твари, монстры и иные совершенно невероятные создания вдруг обретали разум или чувства на этих проклятых землях. Как правило, проявлялись чувства голода и ярости, реже — злобы и ненависти, но бывало так, что проклятие давало сбой и порождало нечто иное. Нечто отличное от всего известного, такое, для чего люди не придумали подходящего слова. Именно таким было пугало.

Оно не было очередным голодным мертвяком или монстром. О нет… Сила древнего проклятья, впитавшись в его тело, подарила пугалу жизнь, наделила разумом и одарила чувствами. Да, пугало ещё не могло ни шевелиться, ни говорить, но оно могло слушать и наблюдать, а главное — думать.

Чем дольше жило пугало, тем больше оно ненавидело создательницу. У пугала появилась цель и появилось чувство. Но даже тут, на проклятой земле, жизнь шла своим чередом. Порождения тёмной магии охотились на людей и друг друга, а люди… Они тоже охотились.

Дни сменялись ночами, восходы — закатами, приходили и уходили дожди, поля покрывались снегом, затем зеленели и всё повторялось. Раз за разом, раз за разом… Но всё когда-то заканчивается.

Одним весенним ранним утром, когда солнце ещё не всецело осветило землю, но уже заставило отступить ночную тьму, для пугала настал момент освобождения. Его тело стало меняться и полноценно оживать. Зашитые, охваченные тёмной дымкой рукава прорезали проволочные нити. Они вытянулись и сформировали каркас рук, по которому, подобно змеям, поползли жгуты соломы, формируя пальцы. Солома обвила проволочную основу, уплотнилась, став жестче промороженного мяса покойника, но вместе с тем эта соломенная плоть не утратила гибкости живой руки. Точно так же сформировались ноги.