Впрочем, это вызвало и некоторые проблемы. Подобно другим рептилиям, сытые цзыны склонны к сонливости, а этого мы себе позволить никак не могли. В конце концов, мы находились не на корабле, где можно готовиться к операции задолго до ее начала, воздерживаясь от приема пищи, потом отожраться после боя и задрыхнуть, пока на смену придут другие. Ситуация требовала, чтобы каждый Воин находился в постоянной боевой готовности. Исходя из этого нам приходилось есть часто, но понемногу, и спать тоже урывками. Особенно тяжело приходилось Кыр. Ее маленький рост приводил к повышенному расходу энергии, и она постоянно была голодна. Как следствие, она стала донельзя раздражительной — а уж этого я никак не мог допустить у себя в отряде, если хотел, чтобы он сохранял свою боеспособность.
В отличие от всех нас Зыр не стал есть по окончании боя с осами. Вместо этого он уединился в глубине пещеры и при свете фонарика принялся препарировать убитого нами прыгуна.
Отдыхая, я наблюдал за его ловкими, умелыми движениями. Он рассекал тушу прыгуна поэтапно, бормоча что-то в наручный диктофон. Славно было видеть его снова в своей стихии.
Зыр держался в отряде, да и вообще в касте особняком. В отличие от нас он рос и воспитывался не Воином. Он происходил из касты Ученых, но чем-то там им не подошел и сделался Воином — в основном благодаря своему впечатляющему росту.
Другие члены отряда тоже сторонились его, даже не зная о его происхождении. Он был хорошим бойцом, и они рады были иметь его рядом в бою, и все же что-то в его поведении выдавало в нем выходца из другой касты.
Взять, например, наш с ним разговор в первый день пребывания на этой планете. Даже зная о его происхождении, я был сражен наповал известием о том, что у него нет личного арсенала. Ну, если быть точным, он не был совсем уж безоружным. Все-таки он был цзын. Однако все его вооружение состояло из длинного кинжала и метательной петли с запасом отравленных и усыпляющих дротиков. Для Воина он был все равно что нагой! Вместо оружия он нагрузил свой флайер дисками со всевозможной информацией, а также чистыми дисками для записи.
— Мое оружие — знание, командир, — сказал он мне тогда.
Я не стал спорить насчет относительной ценности науки, тем более с Ученым. Более того, я признавал, что информация на его дисках повышала наши шансы остаться в живых, не говоря уж о том, что только с помощью его аппаратуры мы могли передать собранные нами данные Империи. Как бы то ни было, я тоже цзын и считаю, что наши шансы остаться в живых увеличились еще более после того, как я вручил ему еще два меча — плоский и треугольный.
