На санях из Уськи приехал председатель сельского совета Михаил Намунка. Он хорошо знал даттинского рыбака и, встретив его, справился, где остановился новый учитель.
— У меня. Где же?..
Сидоровы усадили гостя за стол, принялись угощать его. Михаил Намунка, помолчав немного, сказал, что на дворе еще остался Еменка Павел. Николай Павлович побежал за Еменкой.
— Рассказывайте, что у вас там нового? Только не стесняйтесь. Нам ведь долго придется жить вместе, — расспрашивал учитель, когда Еменка тоже был усажен за стол.
— Кто знает, долго ли? — ответил Еменка, с хитрецой посмотрев на председателя.
— Почему вы так думаете? — испуганно спросила Валентина Федоровна.
— Можно жить, конечно, — односложно и равнодушно произнес Намунка. Он достал из кармана трубку, закурил. — В городе лучше, чего там.
Сидоровы поняли, куда он клонит. «Что ж, — подумал каждый из них, — поживем — увидим».
— Вы напрасно говорите так, — сказал Николай Павлович со смутным чувством тревоги.
Из города они захватили много продуктов, даже две бутылки водки, на случай сильных морозов, и Николай Павлович выставил их на стол. Пригласили к завтраку и хозяина дома. Старик долго жил в Датту, знал орочей, в его присутствии — так казалось Николаю Павловичу — разговор пойдет откровенней.
— Далеко отсюда до Уськи? — поинтересовалась Валентина Федоровна, стараясь быть спокойной, хотя ей было обидно до слез, что с таким недоверием отнеслись к ним орочи. И она вспомнила разговор в отделе народного образования.
— Одна ночь, а к вечеру будем, — ответил Михаил Намунка.
— Как бы не застудить нашу дочку!
Еменка поспешил успокоить Валентину Федоровну.
— Однако ничего. В медвежьи шкурки мало-мало завернем. Спать будет.
— Спасибо!
— Потом спасибо скажешь!
— Всех орочей в одно место собрать нужно! — говорил, склонившись к Николаю Павловичу, Михаил Намунка. — Много людей живет в шалашах, не хотят в Уську ехать. В школу тоже трудно будет всех детей собрать. Пурга будет если, как детишки пройдут? Не пройдут, конечно.
— В райкоме партии ставится вопрос об организации школьного интерната.
Орочи обменялись недоуменными взглядами.
— Интернат, — пояснил Николай Павлович, — это такой дом, где все дети будут жить вместе. За счет государства их будут кормить, одевать.
— Однако все равно трудно будет, — заметил Намунка.
— Какой отдаст мальчонку в интернат, а какой не отдаст. — Маленькие острые глазки Еменки хитровато заблестели.
— Придется с вашей помощью разъяснить людям, объяснить им, — сказал Николай Павлович.
