— Все равно ничего не изменится, надо ли? — нерешительно спросил Григорий.
— Надо! Надо, Гриша!
И Макар Блин зашагал к темнеющей Черемховке, на ходу поругивая областных электрических товарищей, выславших трансформатор непонятной скоростью. Старый вчера вообще перегорел.
За ночь они дважды чистили все ходы и желоба. Засыпали пшеницу, мололи, взвешивали — все выходило точно: на бус шло около семи килограммов.
— Ясно, — сказал наконец Макар Блин, снимая насквозь пропотевшую рубаху. — Так и доложу народу на утреннем наряде. А сейчас пойдем искупнемся.
Разгоралось летнее белое солнце, когда они, взмокшие и ошалевшие от ночной работы, вышли из мельницы, миновали плотнику, в густом вишеннике разделись и плюхнулись в парную от редкого нестойкого тумана воду.
Думали, что перваками пришли на берег, а тут голос из тальника услышали.
— Потишей мне, рыбу распугаете! — сказал Шурик.
С вечера ребята помогали им управляться с бусом, к полуночи уморились, и Григорий увел их в избу для приезжих, уложил на нары.
Когда Макар Блин и Григорий вышли из воды, на берегу, над костерком, в ведерке, вкусно булькотила уха.
— Друзья спят? — спросил Макар Блин.
— Витька и Мазеин в деревню за хлебом и солью убежали. Доня, пока вы купались, ваши рубахи состирнула.
На тальниковых ражинах дымились под солнцем рубахи.
Макар Блин и Григорий переглянулись.
— Нет, ты скажи, откуда в них столько… — Макар Блин никак не мог подобрать нужного слова. Прилежность — школьное. Трудолюбие — словно высохшая газета шуршит. Уважительность — сюсюканье в нем. Потянулся было за блокнотом с иностранными словами, да раздумал, разве на чужом языке можно об этом сказать. — Откуда в них столько большоты?! — тихо проговорил Макар Блин.
Это слово родилось неожиданно, он придумал его сам. Может быть, такое слово и существовало, но Макар Блин его ни разу не слышал и сейчас, придумав, немного испугался — слова-то профессора придумывают, а то и академики, а тут он составил, предколхоза с двуклассным церковноприходским образованием.
«Ну да ладно, — решил Макар Блин, — пускай не ученое слово, зато верное».
— Думается, все-таки от трудного времени, от войны, — сам ответил на свой вопрос Макар Блин.
Вернулись Витька и Вовка Мазеин. После того как последнего перестали звать Кито, он, казалось, даже повзрослел и посерьезнел. Принесли они свежего, только снятого с пода хлеба, соли, зеленого лука, огурцов, стручки гороха и даже один поспевший помидор.
