И началось: «выписывайте!» и «выписывайте!». И в ординаторской он ее находил, и на крыльце у входа встречал, и смотрел негодующе, и голос повышал. Она и сама с огромным наслаждением избавилась бы от него. Но давали о себе знать последствия контузии. Торопиться с выпиской было опасно. К тому же Селезнев принадлежал к летному составу.
Однажды во время ночного Дежурства, проходя мимо открытой двери офицерской палаты, Любовь Михайловна услышала всхлипывания. Она вошла. Навалившись на подоконник, плакал Селезнев. Его соседи, разумеется, не спали, хотя никто не высказывал недовольства. Капитан Тульчина приблизилась к Селезневу, коснулась его руки. Он поднял голову, какое-то время смотрел на нее, ни слова не произнося, и опять навалился на подоконник.
— Что с вами? — строго спросила она.
— Идите, доктор!.. Идите, куда шли! Что вы здесь понимаете?.. Друга моего… майора Алешина… штурмана моего… Саньку Алешина… Ох, Саньку… Саньку… — Он в отчаянии завыл: — И-и-и… Сволочи!..
— Пойдемте со мной! — тоном приказа потребовала она и, взяв его под руку, вывела из палаты. — Всех соседей разбудили. Как вам не стыдно? Старший офицер, Герой! Сестры вокруг, санитары. Возьмите себя в руки!.
В коридоре Селезнев постепенно успокоился. Надломленный горем, жалкий, нуждающийся в участии, стоял он перед ней, опустив голову. Тесная для него пижамная куртка не застегивалась и оставляла открытой мускулистую грудь, обтянутую белой майкой. Захотелось вдруг провести по выпуклой упругой груди подполковника ладонью, и капитан Тульчина, удивившись этому желанию, усмехнулась: «Время лечит. Вот и во мне кровь начинает бродить. Все проходит, все забывается…»
В канун выписки Селезнев провожал ее после дежурства домой. Она втайне обрадовалась, когда он попросил разрешения «составить компанию», хотя, разумеется, ничем себя не выдала. Они шли не спеша по улицам тихого румынского города, и ей в голову не могло прийти, что эта совместная прогулка не окажется последней в их жизни.
Полмесяца спустя госпиталь передислоцировался в венгерский город Секешфехервар. Когда буквально в первый же день там появился подполковник Селезнев, она возликовала, как девчонка. Оказывается, искал, справки наводил! Он и на этот раз удивил ее. Вызвался проводить, а по дороге вел разговор вовсе не о том, о чем обыкновенно заводят речь мужчины, добивающиеся женского расположения. Селезнев говорил о том, что, хоть и достался ему опять боевой штурман, вряд ли сумеет «спеться» с ним, как с майором Алешиным. Два раза подряд судьба не балует…
