— Нет.
— Интересно. Пишет, кончайте, мол, братоубийственную войну, переходите во Всевеликое войско Донское — и голодать не будете. А станете сопротивляться — задушу газами. Боевой генерал! Его вся русская армия знает.
Воду лихорадил легкий ветерок. Монотонно поскрипывали деревья. Еле слышно, но назойливо и досадно вдали куковала кукушка.
Какой-то незнакомый парнишка, хлопая веслами, показался из-за кустов на лодке. Сысой умолк.
— В наших краях гуляет полковник Силантий Лазарев. Слыхал? — уже тише продолжал Сысой. — Из наших низовских казаков. С Арсением учился вместе. Говорят, дружками были. Рубака, каких свет не видал. С самим Красновым — за ручку.
— Ну так что? — спросил зло Назарьев. — И никакой он не полковник.
— Полковник. Сам видал. К нему бы… нам. Дадим кой-кому по загривку.
— Сходи. Дай.
— А ты?
— Хватит, погулял с одним рубакою.
— В кусты, стало быть? Скоро ты охолонул. — У Сысоя побелела горбинка носа, задрожали побледневшие губы.
— Сказал — не пойду. Я не боюсь, но зачем без толку кровь лить?
Сысой поднялся, широко расставил ноги. Игнат напружинился, уперся руками в теплую землю. Глядел — не покажется ли кто из-за кустов. «Если к ружью потянется — пряну, собью с ног…» — решил Игнат, следя за каждым движением Сысоя.
— Ладно, ты попомнишь этот разговор, — пригрозил Сысой Шутов. Туго, резиново растянулись в улыбке губы. — Будешь вихляться — не наши, так чужие к стенке поставют. — Сысой снял ружье, повесил на плечо. Ударом сапога смахнул бутылку, она плюхнулась в воду. Шагнул в кусты. А немного погодя грохнул выстрел, на другом берегу вздрогнул куст боярышника, отряхнул листья.
«Аа-х-х…» — прокатилось эхо над Ольховой.
…Игнат смиренно глядел из окна на то, как, проносясь с гиком, когда уезжали продотрядники, казакует по хуторам войсковой старшина Силантий Лазарев, как приманивает он в свой отряд хуторян тем, что раскидывает из тачанки на лихом скаку награбленные куски мыла, спички, катушки ниток. Завидев его, бабы и дети лезли на чердаки, в погреба — не соблазниться бы, не поплатиться кровью за катушку ниток или коробок спичек. Как-то кинулся за брошенным куском мыла молодой казак, Силантий выстрелил ему в спину, признав якобы в нем своего бывшего адъютанта, убежавшего из банды. Оказалось потом, что Лазарев обмишулился.
Побаивались казаки отчаянного и жестокого предводителя отряда: трудно предугадать, с какою целью заскочил он в хутор, за кем охотится?
Силантий Лазарев вылезал из кареты тяжело, опираясь на плечо кучера. На кителе его горели золотые полковничьи погоны, поблескивали начищенные пуговицы, эфес шашки. Багровело пятнами, хмурилось круглое злое лицо.
