Отец провожал Игната до окраины станицы. Молчали долго, каждый, казалось, думал о своем.
— Как дальше повернется жизнь? — спросил отец.
Сын не ответил; хотел об этом отца спросить. «Не должно быть так долго, — подумал Назарьев-младший. — Жизнь такая вольная до поры до времени».
Назарьевых обгоняли стайки девчат в красных косынках, с обновами в узелках. Хуторянки за станицей снимали ботинки и чирики, шлепали босые по теплой пыльной дороге.
— Над нашим мостом — Назарьевским — флаг красный повесили. Вот как. А ить мы его с батей на свои кровные денежки… — Гаврила судорожно сглотнул слюну. И после вздохов, долгого молчания: — Приходи. Хоть погорюем вместе.
Знакомою дорогой, не торопясь, вышагивал Игнат. Вечерело. В оранжевом небе кружили вороны и тоскливо кричали, отыскивая место для ночлега. Редкие поблеклые кусты боярышника казались черными.
Игнат в первый раз увидал Любаву летом, а теперь — осень, осень…
«А что, ежели она, как и Нинка Батлукова, на житье в хутор заявится? — спросил себя Назарьев и слегка испугался этого нелепого предположения. — Нет, не может этого быть. Не жить нам в одном хуторе».
Он остановился на мосту, поглядел на вспененную у берегов воду, перевел взгляд на старый одинокий дуб…
…Морозным январским вечером над хутором поплыл тревожный колокольный звон. Он стлался над заснеженными полями и балками; тягучий, неутихающий, казалось обволакивающий все вокруг. Пелагея заметалась возле окон, раздернула занавески.
— Может, пожар где?.. Беда какая-то случилась. Беда… Давно не звонили так.
А немного погодя, когда стих колокольный гуд, дверь распахнул Демочка — растерянный и посиневший от холода.
— Ленин… умер, — прошептал он. Губы у парня дрожали. Потоптался молча и, не надевая шапки, вышел.
Утром зазвонили опять — коротко, тревожно. Игнат подул на замерзшее окно и увидел в оттаявший кружочек, как неторопливо, вереницею шли к Совету хуторяне. Не завтракая, не сговариваясь, оделись Игнат и Пелагея.
Умер Ленин… Ничего не знал о нем Назарьев, но обычай требовал почтить того, кто расстался с земной жизнью.
Ленин… Одни верят каждому его слову, восхищаются умом, другие говорят о нем с опаскою. Это тот, кто перевернул жизнь в России. Сколько же силы в нем? Какой он? Откуда родом? Припомнилось Игнату, как, негодуя и в то же время с заметным почтением, говорил о Ленине отставной, уважаемый во всей округе генерал. «Недюжинного ума человек и образованности высокой. Философ, стратег, на десятки лет вперед видит. Кому из наших зачерствелых генералов с ним тягаться?» Ни в грош не ставил он Временное правительство и самого Керенского, злился и посмеивался над затеями Каледина и Краснова.
