— Дитрих, — Ева успокоилась и с печалью посмотрела на сына. Его расстроенное лицо, глаза полные отчаяния и непонимания, не могли не тронуть. Ведь Ева-то знала, что сын ни в чем не виноват, и так же знала проблема, никогда не исчезнет.
«Будь ты проклят, Касандер!», — мысленно обратилась она к брату.
— Мама, — Дитрих выпрямился и старался говорить размеренно, — Я решил, раз мы в Архатее и в честь нас дают бал, то неплохо было бы уважить хозяев и народ нас встречающий. Поэтому я выбрал традиционный наряд. Тем более, я сам на половину южанин и мне не зазорно надевать облачения предков. Да и в латах эфийских воинов я смотрюсь нелепо, как карандаш в стакане.
— Ладно, поступай, как знаешь, — сдалась королева, — С отцом сам объяснишься.
— Хорошо. Я привык, все равно он слушать не будет. Парочку оплеух я переживу.
— И еще, — Ева сдвинула брови, — Выбирай любой цвет, но только не сиреневый и не зеленый.
— Но мам! — возмутился Дитрих.
— Я сказала, либо балахон будет другого цвета, либо его вообще не будет. Голым пойдешь, раз так.
— Но… Но остальные цвета не гармонируют с моими глазами! Я буду выглядеть как попугай!
— Как же ты мне его напоминаешь! — не выдержав, произнесла Ева, — Все разговор окончен.
Королева развернулась и бодрой походкой вышла, громко хлопнув дверью. Все вроде успокоилось, но еще некоторое время после ее ухода в воздухе словно летали разряды молнии, и царила атмосфера крайнего негодования.
— А я, правда, так похож на Касандера? — наконец, заговорил Дитрих.
— Эмм, ну… — ответила, портниха, запинаясь и нервно поправляя платье, — Не знаю. Судя по портретам, сходство есть.
— А они сохранились? — оживился принц.
— Нет, нет, нет, — замотала головой женщина, — Все уничтожены по приказу вашего батюшки.
— Папа так сильно его ненавидит… Но почему? Муж мамы уничтожил даже самое малое воспоминание о ее брате? К чему такая категоричность? Непонятное преследование образа уже мертвого человека…
— Принца что-то волнует? — робко осмелилась спросить архатейка.
— Да, волнует. Скрытность порождает интерес. Да и мне хотелось бы хоть одним глазком взглянуть на Касандера. Ведь все уши прожужжали, что мы похожи, надо бы и самому убедиться.
— Думаю, некоторые портреты сохранились. Но где не знаю, расспросите дворян.
— Ха! Спасибо! — искренне улыбнулся Дитрих, — Вокруг дяди настоящий ореол таинственности. А я до сих пор не понял, что он такого натворил, раз заслужил подобное отношение.
— Можно попробовать спросить у батюшки.
