— Дайте квитанцию! — суровым голосом сказал Лявон, просунув голову в окно.
Все обернулись...
Почтмейстер что-то написал, заглянув в книгу, встал и подошел к самому окну, скосив злые глаза, швырнул Лявону квитанцию и гаркнул:
— Ты не нахальничай, парень, у меня готовых квитанций для тебя нет.
Все еще раз оглянулись на Лявона, и он с клокочущим от гнева и обиды сердцем, опять сел на табуретку, смотрел и никого не видел перед собой.
«Ты меня так смело оскорбляешь потому, что я в крестьянском жупане... — С каким-то виноватым чувством, словно надеясь на сочувствие и жалость к себе, подумал он.— Но как только ты узнаешь, что я землемер, тебе станет стыдно... Крестьянина ты запросто можешь оскорбить... Погоди же...» — мысленно угрожал он чиновнику, хотя и знал, что решительно ничего ему не сделает. Стало стыдно и противно на душе: все-таки нарвался на скандал. И все сидел, сидел как прикованный и не мог стронуться с места.
Пробило десять часов.
— Господа, почта закрывается,— объявил почтовик с черненькими усиками и захлопнул оба окошка.
Люди расходились.
Ушли и барышня со студентом.
Через какое-то время вышел и прилизанный чиновник в пальтишке нараспашку, бросил на Лявона удивленный взгляд, мол, чего это он остался один в помещении, и выскочил на улицу. «Видно, торопится в костел или на прогулку»,— подумал между прочим Лявон и продолжал сидеть, будто прирос к своей табуретке в приемной.
Наконец и почтмейстер, хлопнув дверью в канцелярии, стал закрывать комнату, но, еще не закрыв, оглянулся и увидел Лявона.
— Ты почему это не уходишь? — подозрительно и грубо спросил он у этого дерзкого деревенского парня, каким показался ему Лявон.
— А вот почему...— каким-то чужим осипшим голосом тихо ответил Лявон, встал и как в тумане, но твердо и легко подходил к самой черной бороде. И сам не знал, как и почему рука метнулась, пальцы вмиг сложились, и он щелкнул почтмейстера по носу.
Тот побелел, растерянно вскинул руки, метнулся назад, за двери, захлопнул их за собой и уже из канцелярии крикнул с болью и опаской:
— Что вам здесь надо?
Лявон, отупев, не знал, что делать, взял да и пошел за порог, на вольный воздух.
Никто его не догонял.
«А вот почему...— шептал Лявон,— и вот почему...» — сжимал кулаки, вспоминая, и быстро шел сквозь толпу, собравшуюся возле лавок, и все не мог успокоиться. Над торжищем стоял гомон людских голосов, висело облако пыли...
3
ПОВОРОТ
Мой милый товарищ.
За все время получил только два твоих письма: одно в деревне Радзивилишки, где я работал, а другое здесь, в Вильне, потому что не успели переслать мне его из губернской землемерной канцелярии.
