— I’ll call a stewardess, — пообещал скрытый спинкой кресла пассажир.
— Чё? — переспросил Витя.
— Он стюардессу вызовет, — пояснил я.
— И чего?
— Хулиганство на борту воздушного судна. Посадят самолёт где-нибудь в промежуточном аэропорту и счёт потом выкатят.
— Ебать-копать! — возмутился Витя. — И большой счёт?
— Вить, он кнопку нажать хочет, — предупредила наблюдательная Нина.
— Это… не хрена! — Витя замахал руками. — Слышь, братан! Нечего жать тут!
Пассажир в переднем кресле приподнялся и, повернув голову, посмотрел пристально (и даже как будто оценивающе) на Виктора.
Тот дружелюбно развёл руками и потом, соединив ладони замком, потряс ими в воздухе.
— Мир! Дружба!
Пассажир погрозил пальцем и сел на место.
— Пронесло, — зашипела Нина.
— Слышь, пловец, — Виктор подмигнул и толкнул меня локтем в бок, — а ты чего, понимаешь по-японски то?
— Он по-английски говорил, — ответил я.
Так не хотелось разговаривать с ним! От одного только лицезрения этой добродушной и дружелюбной рожи к горлу подкатывала тошнота.
Но я уже не мог полностью принадлежать лишь себе. Я уже выполнял миссию.
Я выполнял работу.
И частью этой работы было общение. Со всеми.
Со всеми!
Никто не должен был избежать моего общества, никто.
— А ты и по-английски можешь? Ни хрена ж себе! Нинк, вот человек!
— Да ты пей уж лучше, чем молоть всякую…
— Чего не так то?!
— У тебя на фирме мало таких? Тоже мне…
Его супруга смотрела на меня уже с явной неприязнью. Может, ей казалось, что я буду набиваться её мужу в компаньоны?
О, знала бы она, какой подарок я им только что сделал! Не так бы сейчас на меня смотрела…
А чтобы, собственно, она сказала тогда? Скажем, её отравили минуту назад. И она узнала об этом. Простой, тупой, удовлетворённый жизнью до полной задроченности обыватель — так ли уж испугает тебя яд?
Что скажешь ты?
«Ну не хуя себе!»
Да, это чем-то похоже на клизму. Очистительную. Кал сползёт по кишечнику вниз. Будет легче дышать.
И тогда ты наберёшь воздуха (так что заболит распираемая растянутыми мешками лёгких грудь) и выкрикнешь:
«Н-И-И-Х-У-У-Я-Я-С-Е-Е-Б-Е-Е!!!»
Так, кажется, должна закончиться жизнь и начаться вечность.
— Нинк, я специалиста сразу увижу. Вот я катер в аренду взял…
— Да ты ж разбил его!
— Ты это… Помолчи! Рулевой вот у меня — золото был. Золото, а не человек. Жаль только, потонул до времени…
Он повернулся ко мне. Губы его почти у самого моего уха.
— Ты вот скажи… По-английски сечёшь?
— Андестендю понемногу, — скромно отвечаю я.
