— Ежей? — удивилась Ирина. — Они же такие противные! У меня подруга отдыхала на Пхукете и наступила однажды на такого. Она так мучилась! Её вывезли в Москву и один профессор сказал, что она родилась в рубашке, потому что ещё бы несколькол часов промедления и её нога…
— Местные умеют добывать из ежей лекарство, — пояснил Искандеров. — Какая-то вытяжка… Точно не знаю. В общем, дары Нептуна… Но сейчас от этого самого Нептуна лучше держаться подальше!
Он донёс её до к конца причала и бережно поставил на край бетонной площадки.
— Стой! Здесь такой неудобный спуск… Я помогу!
И в самом деле, спустить с причала на берег было не так-то просто. От края площадки до земли (точнее, белого песка) было было чуть больше метра, но спуститься можно было только по составленной из трёх проржавевших железных скоб лестнице, надёжность которой весьма невысоко оценивалась даже местными жителями.
Скобы и впрямь подозрительно далеко выступали из бетона, и торчали вкривь и вкось, лёгкого и надёжного спуска явно не обещая.
— А как здесь… — удивлённо произнесла Ирина.
Михаил спрыгнул и, встав вплотную к краю площадки, вытянул руки.
— Давай! Не бойся!
Ирина, зажмурившись, нерешительно сделал шаг и…
Михаил подхватил её, задержлся, помедлил секунду, словно не хотел отпускать…
«Словно? Нет, и впрямь — не хочет», — подумала Ирина.
Ей и самой хотелось задержаться в его объятьях…
«Что ты, глупая! — мысленно прикрикнула она сама на себя. — Как ты можешь…»
«Можешь… можешь… — ответила она сама себе. — Разве не за этим ты пришла? Пришла к нему? Зачем ещё? Если…»
Господи, как мысли мешаются в голове.
«Да поставь ты меня, поставь!» — взмолилась она.
«Или? — с вызовом спросил её внутренний голос. — Или ты не выдержишь? Не справишься сама с собой? Голова пойдёт кругом… Голова… Так трудно справится с собой, когда голова идёт кругом!»
Она закрыла глаза. И рука её… будто сама собой…
Легла на его шею.
Но Михаил, похоже, не хотел торопить события. Или находил особое удовольствие в постепенном возрастании страсти?
Или…
— Часть игры? — прошептала Ирина.
Михаил поставил её на песок. Она убрала руку с его шеи. С замедлением, будто с сожалением.
— Идём, — сказал Михаил.
И тут только заметил, что она стоит с закрытыми глазами, покачиваясь. Словно в подступающем сне. В находящем мороке.
— Ира, — тихо сказал Михаил. — Ира, проснись…
Она открыла глаза. И взяла его под локоть.
— Не отпускай меня, — попросила она.
И добавила жалобно:
— Слабость какая-то…
