Джа замычал во сне и поморщился недовольно.
Кошка свернулась клубочком на груде тряпок в углу и, поводя облизанной лапкой по шерсти, стала намывать гостей.
— Глупая, — сказал ей Михаил. — Никто сюда не придёт. Не старайся.
Кошка не обратила на него никакого внимания и продолжала заниматься своим делом.
— И я скоро уйду, — пообещал ей Михаил. — Дописываю уже…
«Ну вот, точка.
Сейчас закрою программу, выйду из интернета, заплачу дядюшке Джа за пользованием личным его компьютером — и пойду к себе.
В номер.
Меня угостили кофе с коньяком. Коньяк здесь дурной, у меня — куда лучше припрятан.
Куплен в duty free. Ещё там, на той стороне…
Раскупорю бутылочку, выпью пару-тройку рюмок.
Посмотрю ночную программу… Кажется, по местному каналу должны показать пару уморительнейших серий с мистером Бином.
Половина третьего ночи.
Ты циник, Игнат. Скажешь, что именно этого и ждал.
Себя-то хоть не обманывай.
Не ждал ты ничего подобного.
Не ждал!»
Закопчённый пароходик-паром, широко раскачиваясь на длинных океанских волнах, с неровным, хрипловатым тарахтением, время от времени переходящим в глукий и протяжный рёв, сменябщийся обиженным, захлёбывающимся фырканьем, длинным хвостом отбрасывая взбаламученную, пенную воду, отошёл от заливаемой приливным течением пристани и, с трудом набирая скорость, пошёл к выходу из бухты, по дороге в залив.
— Вовремя успели, — сказал Михаил и, отступая от наступающей воды, потянул за собой Ирину.
— Почему? — спросила она.
Михаил показал на скалистые уступы местрах в двухстах от причала, где по чёрно-серому камню въевшимися в породу отметинами проходили отчётливо видимые белые полосы.
— Видишь, как хорошо пристаёт к камню морская соль?
— Соль? — удивлённо произнесла Ирина. — Разве море поднимается так высоко?
Вода, обиженно ворча, плеснула ей на ноги.
— Ой!
Ирина вздрогнула испуганно и прижалась к Михаилу.
— Уходим, — сказал Искандеров.
И…
Она совсем не ожидала этого. Нет, не ожидала, что он…
Он подхватил её на руки и быстрым шагом пошёл по причалу, унося её всё дальше и дальше от догоняющих волн.
Кажется, ноша его нисколько не тяготила. Дыхание его не сбилось и он на ходу продолжал рассказывать Ирине о коварном нраве здешних вод, правда перейдя почему-то на шёпот.
— Не море, океан. Большие массы воды…
Покачнулся, едва не потеряв равновесие на влажном бетоне. Ирина теснее придалась к нему.
«Как часто у него сердце стучит!»
— …высокий уровень приливов. А потом на отливе вода отступает далеко-далеко. Так далеко, что от причала виден лишь заспанный ракушками песок, по которому бродят мальчишки и собирают моллюсков, кусочки кораллов, зазевавшуюся рыбёшку и морских ежей.
