Глоток горячего кофе.
— С коньяком?
Дядюшка Джа улыбается хитро и скручивает волоски на бороде в косички.
— Или ещё что добавил? Знаю я тебя!
Через открытую дверь заползает в комнату тяжёлый и душный ночной туман.
Булкает вода в кастрюльке. Дядюшка Джа разогревает суп из моллюсков. Пахнет тиной, прелыми водорослями.
— Эни мор?
Михаил качает головой.
— Не надо.
Закрывает блокнот.
Подвигает ближе тёмно-серую от налипшей пыли клавиатуру.
— Я скоро уже. Минут десять, не больше.
Джа пожимает плечами. Подходит к глиняной печурке, прилепленной к стене. Серебрянными щипцами выхватывает уголёк и подкладывает в кальян.
Облизывает деревянный мундштук. Втягивает дым.
— Ай-лаа!
Закрывает глаза и негромко затягивает песню.
Щёлкают клавиши.
«…Россия вступила в новую эпоху.
Эпоху магии, колдовства и абсолютного невежества.
Эпоху взаимной ненависти и феодального раздора.
Впереди нас ждут тёмные века, дурное время для людей мыслящих, рассуждающих и пишущих. Вымирающее племы книжников новым варварам ни к чему.
Ещё несколько лет назад писатель мог чувствовать себя униженным от осознания того непреложного и до крайности печального факта, что книга стала лишь средством развлечения скучающего обывателя.
В умирающем Риме и обывателей почти не осталось, не говоря уж о гражданах, коих порода давно уж вымерла.
Теперь время простое, совсем простое — варварское.
Книга скоро не будет цениться и как средство развлечения.
У варваров есть свои радости: набег, нажива, насилие, дармовое вино рекой, бабы на досуге да танцы у костра.
Книга — слишком сложно. Даже статичные картинки слишком сложны, ибо требуют хоть и незначительного, но осмысления, т. е. некоторого интеллектуального усилия.
Что варвару абсолютно чуждо и даже противопоказано.
Сейчас время картинок анимированных, но и это скоро покажется нашим аттилам и одоакрам слишком уж сложным и недоступным.
Они потребуют дикарской простоты, и в рамках своей эпохи — будут правы.
Чёрт, я чувствую себя римлянином, доживающим свой век в городе, разграбленном Аларихом. Закат, повсюду закат и — скоро ночь.
Я не хочу застать её.
Не хочу провожать последние лучи солнца.
Не могу больше видеть торжествующих варваров.
Я уйду в тот край, где возможно ещё в покое и скромном достатке провести остаток жизни, пребывая в неведении о судьбе уходящего в историческое небытие прежнего мира.
Или — просто уйду.
Впереди долгая ночь.
До нового Возрождения мне не дожить».
Дядюшка Джа задремал в углу.
Стараю рыжая кошка потёрлась о его ноги, замурчала, царапнула коготками босую пятку.
