— К чёрту! — крикнул Искандеров.
И птичьи взмахнул руками.
— Нам некуда возвращаться, засранцы мои любезные! Некуда! Я сделал…
— Чё-ё-о?! — донеслось из зала грозным, нарастающим рыком. — Ты… ёть! Ты этого кого обозвал?
Загрохотал упавший стул.
Краснорожий двухметровый мужик встал, качаясь, из-за стола, погрозил Искандерову побелевшим от натуги кулаком и, перекосив глянцевый от слюны рот, рванул красную шёлковую рубаху на груди.
— Твою… родительницу! Кто тебе право дал?
Кто-то из собутыльников попытался схватить его сзади за шиворот.
— Васька, сядь! Сядь, пьянчуга! Выступает человек, выпил немного… Ты из-за своих скандалов третью ночь будешь в полиции ночевать, помяни моё слово! Зачем бунгало было снимать? Девяносто баксов за ночь! Лучше бы сразу полиции платил за ночлег!
Василий, не разворачиваясь, коротким ударом послал собутыльника в нокаут.
И, медленно переставляя ноги, грузно, грозно и неотвратимо, словно человекоподобный киборг, пошёл к столу-трибуне.
— Миша, ты суицидник! — выдавил Пакрин. — Тебя лечить будут, а ты не выступай!
И спрыгнул со стола.
Неудачно спрыгнул, слишком поспешно — подвернул ногу. С воем согнулся и полез под стол.
Михаил же, не обращая внимания на подвыпившего киборга, продолжал:
— Граждане неудачники, я сделал великое открытие: мы сгниём в джунглях! Да, в здешних джунглях…
«Call police! Immediately! Shit…»
— …А знаете, почему?
Михаил криво ухмыльнулся и подмигнул враждебно загудевшему залу.
— Потому что мы здесь навсегда! Навсегда… Да!
Он причмокнул, целуя воздух.
— Адью, Россия! Тебя никогда не было! Слышите, дамы и господа? Это величайшее открытие! России никогда не было! Вообще! А сейчас нет и подавно. Россия приснилась Пушкину во сне. Мы все ему приснились… Пушкину или Гоголю? Вот…
Искандеров сложил из пальцев кукиш.
— А нет их больше! Померли! И снов больше нет… В этом смысле Россия, конечно, бессмертна. Как может помреть то, чего, строго говоря, и не было?
Киборг остановился возле стола и с металлом в голосе выдал:
— Я три года кафелем в Краснодаре торговал… Пока не прикрыли… Чего, и Краснодара не было? У меня дед в Ростове похоронен. Деда тоже не было? Ты кто?
— Писатель, — честно признался Искандеров.
— Ой, сейчас классика убивать будут! — обрадовалась Динара. — Жалко, фотоаппарата нет!
Василий как-то сразу сник и из киборга превратился в несчастного, сильно пьяного мужика. Постояв в молчании несколько секунд, он безнадёжнео махнул рукой.
— Так тебе и морду бить бесполезно. Юродивые — они и есть юродивые. От ваших писаний у людей мозги и сгнили!
