— А я вот думал, что от моих книг люди умнее становятся, — с тоской и горечью произнёс Искандеров. — А потом понял, что тонна чепухи усваивается, а килограмм смысла выбрасывается. Всё на помойку! Вся жизнь на помойку! А потом доходишь до конца, до самого предела самовыражения — и пустота вокруг. С кем разговаривал? Для кого дышал? Что останется после? А ничего! Потому что ничего не было! Не было русского поля, русской цивилизации, читателей, мыслителей! Пустота и жующие морды вокруг! Вот оно, открытие: мы сдохнем и нас забудут. Весь наш гнусный мирок останется здесь, на чужой земле. Мы прожрали Россию, промотали… Чёрт, о чём это я? Её же не было! Да, забываюсь всё, забываюсь. Трудно привыкнуть к мысли, что ты не человек, а всего лишь персонаж. И живёшь на остатке сил, реализуя чужой замысел, который принимаешь за свой. Вот бред…
Василий покачал головой. Подвинул ближе стул и, расчищая место, запихнул ногой Антона поглубже под стол.
— Слазь, — предложил он Искандерову. — Грустно мне тебя слушать. Так грустно, что и мордобой не интересен стал. Давай, что ли, выпьем?
— Вас Василий зовут? — оживилась Динара. — Красивое византийское имя! Экскурсию не желаете? У нас единственный в городе офис с русскоязычными гидами… То есть, я хотела сказать, что это единственный офис с русскоязычными гидами такой высокой квалификации! И нигде больше…
Василий замотал головой.
— Ты это… персонально что-нибудь предложи… А то я один в городе.
— Она это может! — подал голос из-под стола Антон.
— Можно, — подтвердила Динара. — Если вести себя будете прилично.
— Да я всё время… прилично, — заявил Василий.
За зелёной стеною тёрна, окружавшей открытую площадку ресторана, запрыгали направленные в небо яркие лучи фонарей и долетел с улицы протяжный и жалобный вой полицейских сирен.
Искандеров спрыгнул со стола и, наклонившись, потянул Антона за руку.
— На выход!
— Чего это? — забеспокоился Василий.
— Кто бы спрашивал! — возмутился Искандеров. — Кто бузить начал?
— Ты! — заявил встрёпанный Антон, с трудом вылезая из-под стола.
И схватился за стул и задёргал больной ногой. Динара привстала с места, с испугом посмотрев на него.
— Тоша, что с тобой?
Антон поморщился.
— Подвернул… Болит!
Искандеров подхватил его за пояс, приподняв над землёй.
— Пойдём… к врачу тебе…
— А я? — уточнила Динара.
— С нами, — предложил Искандеров. — С пострадавшим…
Втроём они двинулись к выходу.
Василий посмотрел им вслед и, сплюнув, прошептал сиплым от злости и раздражения голосом:
