— Тьфу! — с отвращением плюнул Хоуп. — Это кровавые деньги!
— И что из того? Убийца должен болтаться в петле.
— Мой друг сэр Фрэнк Рендом — не убийца.
— Тогда пусть он это докажет, — спокойно ответил янки, подходя к двери. — До скорого, джентльмены. Пойду попытаю удачи в военной гостинице. И, скажу я вам, — добавил он, остановившись в дверях, — что, раз уж с той проклятущей посудины я ушел, мне понадобятся деньги, пока я не найду новую работенку. Сотня фунтов мне сейчас очень не повредила бы. Такие вот дела. До скорого! — повторил он и вышел из дома, оставив побледневших Арчибальда и профессора безмолвно переглядываться на пороге. Уверенность капитана ошеломила их обоих. Однако ни ученый, ни художник не могли допустить и мысли, что молодой баронет замешан в столь жестоком злодеянии.
— Прежде всего, — начал Хоуп после долгой паузы, — Рендом ничего не знал об изумрудах. Он даже не подозревал об их существовании.
— Я так понял, что знал, — неохотно ответил Браддок. — Вы же своими ушами слышали, как дон Педро утверждал, что рассказывал Рендому о манускрипте.
— Вы забываете, что я узнал об этом тогда же, — спокойно напомнил ему юноша. — Однако этот янки не стал обвинять меня. И я, и Рендом узнали об изумрудах через много дней после того, как было совершено убийство и кража мумии. Для того чтобы совершить эти преступления, Рендом должен был знать о существовании изумрудов еще до того, как вернулся в Англию.
— А почему он не мог знать об их существовании? — спросил профессор, закусив губу. — Я не хочу обвинять Фрэнка и не сомневаюсь в его честности — он добрый малый, пускай и отказался помочь мне с деньгами, чтобы объявить награду. Однако он познакомился с доном Педро в Генуе, и очень даже возможно, что этот перуанец рассказал ему об изумрудах, захороненных вместе с мумией.
Арчибальд покачал головой.
— Сомневаюсь, — задумчиво протянул он. — Рендом был так же удивлен, как и все мы, когда дон Педро поведал нам историю мумии. Однако все это нетрудно выяснить. Фрэнк сейчас в форте, и мы можем послать за ним.
— Я сейчас же отправлю за ним Какаду, — быстро решил профессор и ушел в «музей», чтобы проинструктировать канака.
Арчи остался на месте. Взяв стул, он сел, скрестил руки и нахмурился. Возможно ли, чтобы английский джентльмен с безупречным именем и послужным списком совершил столь ужасное преступление? Кроме того, обвинению Харви противоречил тот неизвестный ему факт, что баронет скоро должен был стать зятем дона Педро. Хоуп боялся представить, что скажет импульсивный перуанец, когда услышит, как Харви поносит его друга… Размышления художника прервал профессор, вышедший из «музея» вместе со слугой. Когда Какаду отправился выполнять поручение, Браддок поманил к себе молодого человека.
