Однажды его пригласили в школу на вечер, посвященный Дню авиации, попросили надеть все награды и рассказать о войне. Цепляя на мундир ордена, Виктор Гай приятно удивился, что их количество почти удвоилось, и как их компактно разместить на груди — одному богу известно.
Вначале выступление не клеилось, но воспоминания о друзьях захватили его, и Гай рассказал много интересного. Во всяком случае, слушали его внимательно.
Потом были танцы. Когда объявили, что приглашают девушки, перед Гаем вдруг выросла высокая изящная блондинка.
— Вы станцуете со мной?
— Наташка!
— Вы не ошиблись.
— Ты где пропадала? — спросил он, когда они вышли в круг.
— Науку грызла. Девушке в мои годы надо видеть перспективу.
— И какую же ты перспективу видишь?
— Блестящую, — улыбнулась она. — Поступаю в авиационный институт. Становлюсь конструктором. Строю безопасный самолет и выхожу замуж за летчика.
— Мне остается только позавидовать тому летчику.
— Почему?
— Такая жена — клад!
— Что ж, через пять лет вы можете сделать мне предложение.
— Через пять лет мне будет тридцать семь!
— А мне почти двадцать четыре. Если к тому времени не женитесь, я приму ваше предложение.
— Годится! — весело согласился Гай.
…Через несколько дней он вспомнил этот разговор и почти всерьез подумал: «А что? Женюсь на Наташе — и всем сомнениям конец…»
Да, тогда ей было восемнадцать. Сегодня — двадцать шесть. Тогда она немножко сутулилась, теперь распрямилась и ходит уверенной спортивной походкой. В глазах — ясность и ум, в улыбке — подкупающая непосредственность.
— А вы кого ждете, Виктор Антонович?
— Тоже секрет. — Он развел руки: мол, ничего не поделаешь. Так на так…
Ната засмеялась.
— Я любопытная, поэтому открываю карты: жду самолет. Он везет какого-то генерала. А вы?
— Тоже генерала.
— Этим самолетом мне переслали мои приборы. Сегодня же поставим на ваш самолет. — Она звонко хлопнула ладонью по дюралевому крылу истребителя. — Теперь у меня в руках будут шифры всех необходимых параметров. Значит, и вы генерала?
— Кандидатскую готовишь?
— Что получится… Но вы мне зубы не заговаривайте. Я открыла карты.
— А я, Наточка, еще и сам не знаю, — схитрил Виктор Антонович. — Позвонили из Москвы, приказали ждать. Какой-то генерал хочет меня видеть.
— Все вы знаете! — она резко повернулась и отошла в сторону. Присела, сорвала несколько ромашек и, не оборачиваясь, стала увлеченно мастерить букетик.
Этот нетерпеливый поворот, это красноречивое молчание Виктор Гай хорошо знал и, наверное, будет помнить до конца своих дней.
