У советских писателей задача колоссальной сложности. Сложен материал. Народ наш имеет колоссальные интеллектуальные, душевные, моральные накопления. Существует громадный опыт, в который входит и Гражданская война, и пятилетки, и 1937-й год, и Хрущев, и многое. И этот опыт ставит нас выше Европы. Об этом опыте нельзя сказать, хорош он или плох. Этот опыт требует художественной обработки. И писатель, который сумеет правильно подойти к этому опыту, к этому материалу, сумеет возбудить его — такой писатель сделает величайшее дело. Такой опыт требует могучих синтезов.
Не забудем, что на кв. см ныне выпадает такое количество информации, что все это в обычные формы не вмещается. Мне кажется, что надо искать какие-то новые средства. Самое же главное: все это должно проходить предварительно через глубокое и всестороннее осмысление. Оформлять же это надо не так, как когда-то Пильняк или Джон Дос Пассос... Язык наш могуч и может выразить все. Поэтому я отношусь отрицательно к конструктивизму и т. п. От авторов требуется большое повышение интенсивности слова... Важна также не только расстановка слов, но и словесная расстановка, умение использовать все цвета и все возможности, скрытые в слове. Ведь, когда мы говорим, мы же не говорим всего, что думаем. Но мы хорошо понимаем, о чем идет речь. Часто в пьесе герои повторяют общие слова, а за ними скрывается большой смысл. Поэтому я всегда говорю артистам: «Играйте суть, а не слова».
Чтобы быть на уровне сегодняшних требований к литературе, — не торопитесь!.. Когда у вас есть интересная тема, не торопитесь с ее реализацией... Нет хороших тем. Есть темы неплохие, но наполнять их нужно изнутри. Все зависит не от темы, а от того, чем вы ее наполните. Тема — как бутылка: одни наполняют ее вином, другие — водой. Писать же нужно с хорошим чувством неудачи. Художники растут на отчаянии. Конечно, Пушкин однажды бил в ладоши, Толстой говорил: «Хорошо написал, старик», но тут же зачеркнул написанное. Если художник испытывает полное довольство сделанным, о нем пора писать некролог...
Говорил о Горьком. На вопрос, как он оценивает им написанное, Леонов ответил: «Правду сказать, все, что я написал — все это испорченные замыслы. Есть неплохие страницы, но как их мало...»
Насчет критики заметил, что она «отучала меня писать», но «критики приучили меня, прежде чем выходить в люди, долго осматривать себя в зеркало... за что я им благодарен».
