Рассказал он о находках в «Евгении Ивановне».
Ольга М.:
— Пушкин как-то заметил, что Малерб и Ронсар истощили себя в увлечении формой. Возможно это?
Леонов:
— Я понимаю их. Это не только возможно, но это и бывает. Нужна мера.
Она заговорила о «Воре», о том, что вторая редакция потеснила непосредственность. Л.М. спорил:
— Я ведь только кое-что сильнее прочертил. Почему она изменила в тот вечер ему? Надо было пояснить читателю. Нет, я не менял духа произведения, пафоса характеров. Я только кое-что сделал яснее.
Как всегда, говорил много о снах, о религии, о том, что нужен Сергий Радонежский. Процитировал слова Ключевского о нем... Сказал, что мечтает написать о дьяволе.
— Хочу сделать его одним из персонажей романа. У финнов есть легенда: когда Бог поднялся над морем, осмотрелся, он не увидел ничего, кроме воды, а в ней свое отражение — дьявола.
Снова о Достоевском:
— Я тут перечитывал «Бесов». Одна глава в наборе, вторую пишет, а третья еще не вышла из замысла... А как написано! Мы же... А ведь у нас какие условия. Шесть лет назад у меня мой последний роман, по существу, был уже закончен, надо было перенести только на бумагу. Перенес. И вот уже пять лет работаю над совершенствованием и что получится?
Л.М., вспоминая о прошлом, описал предпасхальную и пасхальную ночь, которые сами по себе обновляли людей.
А продажа грибов! Кадки с грибами от Охотного до Устьинского моста. Стоит дед в треухе с позеленевшей бородой, и ты от одного вида его витаминизируешься. Но идешь дальше, чтобы на все полюбоваться.
Когда мы шли домой, Ольга Михайловна под впечатлением заметила:
— Что бы ни говорили об этом человеке, о его характере, его настроениях, даже капризах, как бы он ни вел себя, искренне или чуть играя, — он не сравним ни с одним современным писателем. Мы же многих из них знаем. Он живет какими-то более высокими интересами, чем все остальные, несравнимы его мысли, настроения. В его обществе ты сам уходишь от бытовизма, задумываешься о жизни, смысле ее, о смерти, о мире и даже вселенной. Это не кухонные разговоры, породившие «кухонную литературу», кино, пьесы, интеллигентскую обывательщину. Это совсем другой мир, с недосягаемыми для многих высокими сводами.
6 ноября 1971 г.
Постоянный вопрос: «Что нового в литературе?» На его (в очередной раз) утверждение, что нужна литература мощных и глубоких синтезов, я сказал, что огорчают вторые и третьи книги молодых авторов которые начинали талантливо.
