Здесь, я чувствовал, становилось действительно жарковато. Большой Стэн все нагревался и нагревался, хотя внешне сохранял обычное свое спокойствие. Он перевел глаза от Эрни к Лайзе и спросил:
— Откуда ты все это знаешь?
— Муха мне сказал.
Эрни был в ярости, руки его дрожали.
— Да что ты слушаешь эту чертову пьянь, Стэн! Неужели ты веришь ей?.. Этой…
— А что, Эрни, ведь это похоже на правду, — сказал Стэн. — О чем-то похожем шумели мои ребятишки, Мо Грин намекал и Карл Гувер тоже… Да только вот я их не слушал, а теперь вижу, что зря.
Его рука потянулась к ремню, но опять задержалась. Он повернулся к Лайзе.
— А Муха-то, детка, откуда знал?
Она опять засмеялась, наведя на него жуткое дуло.
— Да Эрни сам выболтал все Мухе. Рассказал, что он видел, как Ирландец ударил Пенни из-за какого-то там старика… Да только Муха помалкивал об этой истории, ну, о том, что Эрни задумал, он ведь зависел от него, иначе откуда ему было взять товар? Все из-за проклятых наркотиков. Он помалкивал и трясся от страха, а теперь лежит и даже не трясется… — Ее лицо медленно стало меняться, по щекам побежали слезы. — Что ты со мной сделал, Стэн? И Муху тоже убил… Теперь сам подохнешь!..
Я видел ее скучный взгляд, направленный на Большого Стэна. Это был смертоносный вгляд, и временами он переходил на лицо Эрни Южанина. Торговец наркотиками был белее мела, и каждая жилка на шее этого торговца вразнос вздулась и тряслась.
— Ты сука, Лайза!.. Она все врет… Она…
Он не договорил. Его рука метнулась к стволу, заткнутому за пояс, он мгновенно выхватил его и выстрелил в Лайзу, стоявшую в дверном проеме. Пуля попала ей прямо в живот.
Но звук его выстрела был перекрыт более мощным грохотом пушки Стэна, которую он держал в руке, проделав в кумполе Эрни порядочную дыру. Тот, не пикнув, повис на спинке кровати, почти одновременно с падением Лайзы. Стэн спокойно поднялся со стула и, улыбаясь так, будто произошло обыденное каждодневное событие, подошел ко мне.
— Ты, Ирландец, тоже дерьмо. И я бы плюнул на тебя, да только вот не хочу, чтобы ты потом бегал повсюду и вякал свое «я знаю! я знаю!». Не резон мне тебя оставлять.
Он прицелился мне в голову, и я закрыл глаза.
Звук выстрела, резкий треск удара… Я успел почувствовать только сотрясение моих щек, но не боль. Боли совсем не было. Я с трудом разлепил веки, посмотрел, уже почти задыхаясь в петле, и вот что я увидел. Надо мной аркой изогнулся Большой Стэн. Он выгнулся, будто исполняя какое-то сложное финальное на в пляске смерти. Его глаза светились удивлением, из дыры, пробитой пулей от затылка к горлу, толчками выбрасывалась кровь. Он постоял еще и рухнул мертвой грудой кост ей и мяса на пол.
