— Глупенькая, — торопливо зашептал Андрей, украдкой глянув на часы. — У нас времени мало. Скоро вернется чилиец.
Наташа испуганно оттолкнула его, опустила ноги на пол:
— Скоро — это когда?
И она тоже посмотрела на часы.
— Боже мой! — Она суетливо засобиралась, поправляя на себе одежду. — Я же не успею до одиннадцати добраться к себе в общагу! Меня ведь на вахте не пропустят!
Андрей в сердцах так пнул этажерку с книгами, что она рухнула и учебники рассыпались по полу:
— Я не могу так больше, не могу, не могу!
— Я тоже, — тихо сказала Наташа и выскользнула из комнаты, не попросив проводить ее.
Андрей ничком бросился на диван и застонал.
Надо было что-то предпринимать. Это невыносимо — жить в разных общежитиях. Порядки драконовские. Заходит кто-то посторонний — обязан оставить на вахте документ и сообщить, в какую комнату идет. Гости — только до одиннадцати. А в одиннадцать входную дверь вообще запирают — ни войти, ни выйти.
Что делать?
Снять квартиру? На это двух стипендий не хватит. Отец, как назло, не шлет ни копейки.
Хоть в дворники иди.
А что? Это идея. Дворникам, говорят, предоставляют жилье. И одновременно это — заработок.
Но ведь какой позор! Однокурсники просто засмеют. Где им понять: ведь многих из них на занятия и с занятий возят на родительских черных «Волгах», а то и «Чайках».
Андрей вспомнил, как отец частенько повторял одну и ту же фразу — назойливо и нравоучительно:
— Учись хорошо, сынок, а то дворником станешь!
«Ну и стану, папочка, а что! И в твоей помощи я не нуждаюсь! И буду любить кого захочу! И женюсь на ком захочу!»
— Наташа! — произнес он вслух. — Татка!
Ради Наташи он готов на все. В дворники — так в дворники. А от однокурсников это можно и скрыть…
— Ну и что вы, детки, делать думаете? Пахать или так, для вентиляции веником махать?
Наташа и Андрей переглянулись.
Человек, сидевший перед ними, был похож не на домоуправа, а скорее на домового. Особенно почему-то бросались в глаза его уши: большие, мясистые, красные, и из каждого торчит клок седых волос. Прическа — не то дореволюционная, не то молодежная, длинные пряди забраны за уши — наверное, чтоб не скрывать от чужих взоров столь уникальные «локаторы». Бороду, видно, пытались аккуратно подстричь, и все равно она торчала клочьями, причем разноцветными: кусок белый, кусок черный, кусок рыжий. Сказочный персонаж, да и только!
Однако помещение жэка было вполне приличное, чистенькое, с новеньким полированным письменным столом и мягкими стульями и вовсе не напоминало логово нечистой силы.
