Счастье в кредит. Книга 2 - Виктория Николаевна Ростокина, Лариса Туманова

Профессор заканчивал лекцию. Что-то сегодня было не так. Ему казалось, что студенты будто отгорожены от него невидимой стеклянной стенкой: они по одну сторону, он — по другую. Обычно он чувствовал обратную связь, отклик слушателей, видел их загоравшиеся глаза, а если материал был особенно трудным — наморщенные лбы.

Сейчас он отчего-то потерял ориентацию. Он не понимал, слушают его или нет, понимают ли, заинтересованы ли. Он продолжал говорить, но временами сам не слышал собственного голоса. Зная каждого из студентов в лицо, сегодня он почему-то не различал их: аудитория сливалась в одну сплошную человеческую массу.

Неожиданно поняв, что он вот-вот утеряет и самую нить рассуждений, Владимир Константинович вынужден был закончить занятие, не дожидаясь звонка.

Хорошо, что эта пара была последней: можно было одеться и ехать домой. Только вот плащ почему-то кажется таким тяжелым, точно это зимняя, подбитая ватином шуба, карманы которой к тому же наполнены песком.

Руки никак не вдеваются в рукава. Левая совсем онемела и висит плетью.

Лифт едет с одиннадцатого этажа на первый мучительно долго. Кажется, что он уже опустился в подвал и опускается еще ниже. Куда-то в преисподнюю.

Нет. Все-таки первый этаж.

На улице дышится немного легче.

Владимир Константинович с трудом отпер свою машину, припаркованную возле гуманитарного корпуса университета.

Почувствовал под лопаткой боль — не боль, а какое-то странное, тянущее ощущение. Будто какой-то зверь — массивный, грузный — ухватил его мягкими губами за пиджак и повис на нем. И тянет книзу.

Мартынов понял, что вести машину он не сможет.

Глухой голос внутри него, показавшийся чужим, неведомо кому принадлежащим, равнодушно спросил: «Что со мной? Неужели опять?»

А другой голос, не только равнодушный, но и издевательский, расхохотался в ответ отвратительным дьявольским смехом.

И зверь, державший его за лопатку губами, теперь вгрызся в спину — как раз против сердца — острыми клыками.

Такое с Владимиром Константиновичем уже случалось. Сердце его не раз давало сбои. Можно сказать, что он был завсегдатаем кардиологических отделений разных больниц. Обычно в таких случаях ему немедленно требовался доктор.

Из университета, шумя и смеясь, выбегали студенты.

Мартынов усилием воли заставил себя опустить стекло машины. Он махнул рукой, чтобы кто-то из ребят подошел к нему. Тогда он попросит вызвать врача.

Но в этот момент в небе громыхнуло, и на университетский сквер стеной обрушился ливень.