— Вот что, дружище, — сказал гость, обращаясь к корчмарю, — бросьте хныкать, как попрошайка. Все-то у вас неприятности да горести. Возьмите пример с меня: когда я иду спать, я первым долгом снимаю шляпу и кладу ее в сторону со словами: «Здесь все невзгоды»; потом снимаю куртку и говорю: «А вот тут все печали», — крещусь и засыпаю, как младенец. Отчего же и не заснуть без горя? А вы вечно на все сетуете. Виданное ли это дело! Да ведь вам только птичьего молока не хватает!
— Ну как же мне не жаловаться? Нынче вот ко всем прочим бедам нога вдруг разболелась. Дом валится, крыша течет… Да если б только это!
— А что же еще, старина?
— Да по-вашему все пустяки, хоть ослепни на оба глаза. Будто вы ничего не слыхали о жеребьевке! Парней уж вызывали, — моему Хосе тоже придется жребий тянуть.
— От этого никуда не денешься. Едва мой Хуан успел разделаться с военной службой, как пришел черед Мануэля. А я и не охнул. Поверьте, вашему Хосе это будет только на пользу. Пусть идет, а то держите мальчонку все в горах да с козами, — вот он и одичал. Я отслужил свое и нисколько не жалею. В армии человеком стал. Правда, мне повезло: я был вестовым, да еще у какого офицера! Смелости и доброты у него на двоих бы хватило. А любил я его — ну как моего меньшого брата! Я бы за него тысячу жизней отдал! И не на словах, а на деле. Видите шрам на лбу? Это меня француз пометил, когда я в битве под Медельином заслонил моего лейтенанта. Враг занес уж над ним саблю, хотел убить, да вместо этого сам. с жизнью распростился, а мне на память царапину оставил. Вашему сыну, старина, надо свет повидать, а то он здесь совсем закис и ни к черту не годится.
— Но ведь он у меня придурковатый, не чета старшему. Однако сердце у него золотое — получше, чем у иного умника.
— Так и у осла: все достоинства внутри спрятаны. Ну, коли не хотите с ним расставаться, поставьте замену.
— Откуда же взять столько денег?
— Откуда взять? Куда положили, оттуда и возьмите. Деньжата у вас водятся. Вам и козы доход приносят, да и от харчевни вы не в накладе. Знаете сказку о хозяине-скопидоме: у него и пес скулит, что миска пуста, и петух с голоду едва кукарекает, и кот жалобно мяучит, того и гляди ноги протянет, — а в доме полная чаша.
— Вам бы лишь балагурить. А мне не до шуток, старина, — тут дело серьезное. Что мне делать, матерь-божия, что мне делать?
— Дышать поглубже, чтобы не задохнуться.
— И останусь я один как перст.
— Нет, дружище, так не годится. Продавайте корчму и перебирайтесь в город.
