В поисках Великого хана - Висенте Бласко Ибаньес

О том, что произошло четыреста тридцать шесть лет тому назад на дороге из Гранады в Кордову.

Младший из путников уронил деревянную палку, служившую ему опорой, и, выскользнув из объятий товарища, подбежавшего, чтобы поддержать его, опустился на землю, возле зарослей кустарника.

— Не могу больше, Фернандо! Господи, помоги мне!

Его нежное, женственное лицо, побледнев, приобрело зеленоватый оттенок. Веки мучительно затрепетали, и черные миндалевидные глаза закрылись.

Фернандо, опустившись рядом с ним на колени, обнимал его и, стараясь ободрить, твердил:

— Лусеро! Сокровище мое! Встань, не поддавайся слабости.

Пусть он сейчас немножко отдохнет, а потом они пойдут дальше и заночуют в Кордове. Но спутник не слышал его. Положив голову на плечо Фернандо, он дремал; только слабое, затрудненное дыхание говорило о том, что он жив.

Тот, кого звали Фернандо, осмотрелся по сторонам, не поднимаясь с колен, и не увидел ни одного человеческого существа на дороге или поблизости от нее.

Это происходило в 1492 году, спустя пять месяцев после окончания знаменитой Гранадской войны. Был май месяц, а второго января король с королевой, те, что впоследствии были прозваны католиками, победоносно вступили в крепость Альгамбру и увидели у своих ног покоренную столицу последних мусульманских властителей Испании.

В этот послеполуденный час земля, казалось, излучала силу и аромат весеннего обновления. Нигде не было видно следов человеческого труда.

Юноши были совсем одни среди лугов, заросших густым кустарником, ветви которого были усеяны мелкими гроздьями диких ягод и розовыми, белыми, желтыми цветами.

Дорогой служила тропа, протоптанная за многие годы ногами прохожих. Проезжавшие повозки оставили в почве глубокие колеи. Большую часть года дорога была очень пыльной, а под зимними дождями она превращалась в канаву. Копыта мулов и лошадей и ноги пешеходов сглаживали рытвины и так размельчали землю, что первая же непогода превращала ее в непроходимую топь.

За кустами, окаймлявшими дорогу, на открытых пространствах, поросших невысокой травой, пережевывали жвачку или медленно брели на водопой к луже в соседней лощине почти одичавшие быки, казавшиеся единственными живыми существами в этой пустынной местности. Пастухи, очевидно, находились где-то далеко, и крики Фернандо, перепуганного обмороком товарища, были напрасны.

Видя, что его призывы не находят никакого отклика в бескрайней равнине, юноша отошел от своего лежащего спутника и сбросил перекинутый через плечо небольшой мягкий холщовый мешок, в котором, по-видимому, была одежда. Фернандо подложил его под голову Лусеро вместо подушки, затем протянул руку к кожаной фляге с вином, висевшей у него на поясе, и, повторяя все те же слова, которыми он старался подбодрить товарища, попытался приоткрыть ему рот и втиснуть туда горлышко этого почти уже пустого сосуда.