- Пропадаем - это уж точно. Синим пламенем горим. А белый цвет вам к лицу.
- Для вас стараемся, а вы все где-то пропадаете.
- Мороженого хотите?
- Конечно.
- Одну минуту, - сказал Саша. - Не исчезайте.
Он скоро вернулся - с цветами. Красные гвоздики. Протянул.
Цветы как цветы. Точно такие же, как и у других.
Лето, цветы.
Пух тополей - над бульварами, серп луны, воздух жаркий, городской раскрытые настежь окна первых этажей, девочка под зеленой лампой, читающая книгу, - в раме окна проплывает мимо, и тут же медленно разворачивается расположенная за тремя окнами полуподвала ярко освещенная мастерская абажуров - подвешенные к потолку каркасы, похожие на клетки для птиц, и уже готовые, обтянутые шелком - мерно покачивающиеся от летнего сквозняка, - их собирают женщины за большим столом, в летних открытых платьях движенья рук, плеч - покачивание разноцветного шелка - и снова тьма улицы, и близость, возникшая между ними, как будто они узнали что-то, понятное только двоим.
Впереди, за листвой бульвара, над крышей цирка уже затанцевали огненные буквы, вспыхнула огромная афиша.
Перед цирком, как всегда, толпились люди.
Саша и Катя встали в конец длиннейшей очереди за билетами: вдруг повезет.
* * *
Затемненный фургон, койки в два яруса. Люди в узком проходе, на верхних койках.
- Пустите меня, отпустите! Девочки... Не могу! Что вы со мной делаете! - умоляла совсем молоденькая девушка подруг, сдерживающих ее на постели.
Простыня была в крови, рядом валялись полотенца - в крови.
Лицо девушки - смятенное. В глазах, раскрытых широко, - просьба, испуг.
В фургончике стояли молча, в окна заглядывали.
- Всем немедленно выйти отсюда, - сказал Петр.
На него посмотрели с интересом, но никто не вышел.
- Пустите меня! - надрывался голос девушки.
- А ну, сматывайтесь все! - с внезапной грубостью приказал Петр. - Все до одного! Быстро!
Он схватил того, что стоял поближе, приземистого парня в темной от пота майке, с лоснящейся спиной, и с силой вытолкнул в дверь.
Парень не сопротивлялся.
Попятились по фургончику и другие, сыпанули любопытные девки с верхних коек.
- А ты - останься! - задержал Петр рослую девушку в линялой ковбойке она последняя торопилась к выходу, с трудом протискивая свое большое тело в проходе.
Девушка испуганно оглянулась.
- Идем, поможешь! - Петр подтолкнул ее в обратную сторону, к койке.
- Лежать, лежать, - осторожно, но твердо он вернул пострадавшую к подушке, - та-ак, без истерик. Времени у нас с тобой мало.
