- Я вас не звала! - притихшая было девушка с силой (откуда что берется!) оттолкнула Петра ногой, снова пытаясь подняться, сорвать полотенца, которыми были замотаны ее руки.
- Что вы лезете в чужую жизнь! - кричала она. - Не трогайте меня! Не хочу!
Петр вдруг наотмашь ударил ее по щеке. Раз. Еще раз. Спокойно, без малейшего раздражения - так больному дают стакан воды.
На Петра оторопело смотрели испуганные детские глаза.
- Схлопотала? - Петр уже делал укол. - Могу еще. - Он разложил инструменты, затянул жгут.
- Зря стараетесь, - зло сказала девушка. - Я все равно жить не буду.
- Ноги ей подержи, - приказал Петр своей помощнице, не обращая на слова девушки ни малейшего внимания. - Молчи, не разговаривай.
Петр работал быстро, времени у него и на самом деле было в обрез.
Девушка потеряла много крови.
Руки его действовали с точностью и легкостью автомата.
Он накладывал швы на вены, делал уколы. Без малейших, казалось, усилий, не торопясь особенно, но в этой внешней неторопливости и есть тот единственный ритм настоящей работы, высшего профессионализма.
Девушка все переносила молча, только лицо ее напряглось от напряжения.
- Молодец... - говорил Петр. - Еще немного. А терпеть нечего. Хочется - кричи. Помогает. Не хочется?
Девушка только крепче закусила губы.
- Голова кружится? - спрашивал Петр.
- Кружится, - слабо сказала девушка. - Немного...
В фургон вошел милиционер, потный, усталый. Тяжело опустился на соседнюю кровать.
При виде милиционера, вытирающего лицо мокрым платком, глаза девушки округлились от страха.
- Что с тобой? - сразу спросил Петр. - Плохо?
- Ну и дура ты, Надька, - сказал милиционер будничным голосом. - Ну, дура...
Петр повернулся.
- Сержант, после, ладно? После, после... - кивком головы показал на выход.
Сержант понимающе кивнул и, вздохнув, с той же тяжестью поднялся со стула.
Петр продолжал работу.
- Чего он приходил? - заволновалась вдруг девушка. - Он не за Ленькой приходил? - казалось, что боль операции, страх, все отступило куда-то назад и стало несущественным для нее после появления милиционера. - Не за Ленькой?
- За каким Ленькой? - Петр сшивал вену.
- Ее Ленька, - усмехнулась недобро помощница. - Это она из-за него... Не бойсь, не заберут твоего Леньку, - в голосе ее было столько презрения к этому неведомому Леньке, что Петр невольно улыбнулся.
А больная лежала молча, только в глазах ее теперь уже не исчезало возникшее тревожное выражение.
