У Насыпайко сжалось сердце. Мысли лихорадочно заметались. Теперь он понял, почему тот предатель кинулся в переулке на него. Страшно умирать предателем! Кто докажет Лешкину ошибку?.. Задание он не выполнил... Не дошел до связного, жаль, что так давно ему не разрешали встречу с подпольщиками. А что, если тот старик был связным и он один знал правду?»
Дальше Алексею показалось, что Маша побежала выполнять его просьбу. Вот она вернулась и положила перед его глазами тетрадь и карандаш. Насыпайко сел поудобнее и стал писать, вспоминая все подробности своей службы в полиции.
В конце записки он с обидой приписал: «Я знаю, что те, кто меня оставил с заданием, отступили вместе с армией, но знал же кто-то обо мне, почти восемь месяцев я был один... Лешку не вините, на его месте я бы тоже так поступил...»
После этой приписки на душе у Алексея посветлело. Он улыбнулся и протянул тетрадь Маше, но вместо нее тетрадь взял Лешка, губы его побелели, а глаза наполнились слезами, и тезка упал перед Алексеем на колени.
— Встань, друг, ты убил не меня, а врага! Кто же жалеет врагов? — Лешка перестал плакать. Насыпайко стало легко, легко оттого, что он не только рассказал правду о себе, но и утешил друга.
— Поверните меня на спину, — попросил он Машу и Лешку, — хочу видеть небо.
Дыхание у Алексея стало реже, свет в глазах потускнел, постепенно глаза стали стекленеть, наполняясь холодным мраком...
А над степью густели сумерки. В сухой траве неистово трещали кузнечики, усталые от жары жаворонки, почувствовав прохладу вечерней зари, выпархивали из бурьяна и, глотнув остывшего воздуха, запевали благодарную песню, посвященную жизни.
Зойка жила по соседству со мной. Окончила она десять классов и работала продавцом в универмаге.
Я тогда на шахте слесарил и учился в восьмом, в школе рабочей молодежи.
Зойка была постарше и уже встречалась с парнями. За нашим окном не раз проплывала коричневая копна ее волос рядом с какой-нибуль мужской шевелюрой.
— Опять крашеная с новым ухажером! — говорила моя бабушка осуждающе. — Ну и девка, и в кого такая?..
Я подходил к окну и рассматривал Зойкиного ухажера. При встрече она всегда спрашивала меня:
— Ну как, видел этого?
— Видел. Длиннобудылый какой-то, и что ты все время таких водишь?..
— Попадаются такие. — Она внимательно смотрела на меня и опускала желтоватые глаза.
— А ты сама выбирай.
— Была бы я парнем, — она вздыхала, — тогда бы да-а. А то ведь девчонки ждут, когда их выберут.
