— Давайте познакомимся, хотите?
— Давайте.
— Я — Илья Александрович. Фамилия у меня громкая.
— Какая же?
— Громов.
— Громов? Скорее громовая.
— Может быть, и так, — сказал он. — Меня, кстати, большей частью все зовут по фамилии. Так как-то получилось. Возможно, потому, что короче, пока произнесешь «Илья Александрович», наверняка полсигареты выкуришь, а «Громов» — коротко, лаконично, даже выразительно. Вы не находите?
— Пожалуй, — сказала Эрна.
— Так что называйте меня, пожалуйста, по фамилии. Идет?
— Идет.
— Кстати, — начал он снова, — а вас-то как кличут?
— Эрна Генриховна.
— Солидно, — сказал он.
— Обыкновенно, — сказала Эрна, она не любила, когда к ее имени-отчеству относились, как ей думалось, несколько предвзято.
— Пошли в ту сторону, — сказал он,
— К шоссе?
— Да.
Не торопясь, дошли до шоссе.
— Вот я и вывел вас на дорогу, — промолвил Громов.
— А где же в таком случае вокзал?
— Километров за пять отсюда, только зачем он вам?
— Просто на всякий случай. Мы же с вокзала поедем домой.
— А сперва соберетесь все вместе, будете сидеть вокруг костра и петь песни?
Он сморщил лоб, вдохнул воздух и запел тоненько, жалобно:
Что стоишь, качаясь, тонкая рябина...
— У вас не получается, — сказала Эрна. — Видно, что кому-то подражаете, но выходит как-то ненатурально.
— Может быть, и вправду неестественно, но я до того не люблю эти организованные вылазки на природу!
— А вот мне это все в новинку!
— Вы раньше никогда не ходили в лес за грибами?
— Нет, представьте, как-то ни разу не приходилось.
— Счастливая! — воскликнул он.
Она удивилась:
— Чем же я счастливая?
— Потому что вам все это предстоит узнать в первый раз — ходить в лес, искать грибы...
— Уже искала, — она кивнула на свою корзинку. — Теперь бы еще своих найти.
— Я говорю не о сегодняшнем дне. Потом ночевать в лесу, в палатке, просыпаться на рассвете, и дрожать от холода, и умываться, когда утренний ветер с силой хлещет в лицо, и потом снова ходить по никогда не виданным дорогам...
— Вы говорите, как стихи пишете, — заметила она. — Того гляди в рифму начнете.
Он, как бы опомнившись, улыбнулся, сложил вместе ладони, словно прощения просил.
— Вот что, я назначаю вам свидание. Давайте здесь, на шоссе, ровно в пять, хотите?
Его глаза за стеклами очков смотрели на нее c дружелюбным интересом. Казалось, он давно и хорошо знает ее.
И Эрна ответила с готовностью, слегка удивившей ее самое:
— Хочу.
Она дошла до своих, потом собирала сучья для костра и пекла вместе со всеми картошку и слушала байки, которые неминуемо травят, усевшись вокруг костра, испытанные рассказчики, и слушала песни. Один раз, не сдержавшись, засмеялась тихонько, когда завхирургией, солидная женщина Магда Валерьевна, запела жалобно:
