Фёдор смотрел на него тусклыми, бессмысленными глазами. Слава почувствовал себя так, будто Фёдор поймал его за руку в своём кармане. Прилив ярости сжал Славе горло. Он пошёл к двери, собираясь так ею хлопнуть, чтоб она разлетелась в щепки. Он взялся за ручку и… не хлопнул дверью, не ушел… Он тихо сказал:
— У меня мама умерла.
— Что?
— Умерла мама. — Слава бросился из комнаты, не видя ничего перед собой, побежал по коридору в умывальник. Прислонившись к грязной стене умывальника, прижав к ней горячее своё лицо, закрывшись от всего мира руками, он горько заплакал. В умывальнике звонко капала вода из крана, и эту капель было слышно по всему коридору, гулкому и пустому.
Фёдор стоял неподалеку от умывальника и ждал его.
— Действительно, пошли позавтракаем, — сказал он.
— Вы тоже сначала умойтесь.
— Правильно. Подожди меня на крыльце, я скоро.
Слава вышел на крыльцо. Солнце уже припекало, с каждой минутой становилось всё жарче. Фёдор не заставил себя долго ждать.
В столовой было пусто, чисто и прохладно.
— Садитесь, я всё принесу, — сказал Слава.
— Ещё чего, я тоже могу, — угрюмо возразил Фёдор.
— Садитесь! — Слава подтолкнул его к голубому столику. Фёдор грузно опустился на маленький стул.
На раздаче второго блюда стояла чернобровая белолицая девчушка лет семнадцати.
— С похмелья, — стрельнула она бесовски живыми карими глазами.
— Почему вы так думаете? — удивился Слава.
— Глаза красные.
Слава не нашёлся, что ей ответить.
— Вам котлеты с макаронами или с картошкой?
— Фёдор, с макаронами или с картошкой?
— С картошкой, — глухо откликнулся Фёдор. И это, пожалуй, было его первое желание за последнее время.
— Обе порции с картошкой.
— А вы откуда будете? — с певучим украинским акцентом спросила девушка. Видно, Слава ей приглянулся. Они стояли разделённые металлическим прилавком.
— Местный, — улыбнулся Слава, — вас как зовут?
— Ой, что захотели! — девушка пожала плечами и, испугавшись, что Слава обидится, скороговоркой выпалила:
— Лариско! А вас?
— Слава. Вы наверно с Украины, да?
— С под Черновиц.
— Будем знакомы.
— Девушка радостно улыбнулась ему, показывая ровные сахарные зубы.
«А под языком её сотовый мёд» — вспомнил Слава строчку из Песни Песней царя Соломона и понёс к столику Фёдора поднос с двумя порциями котлет и четырьмя мутными компотами.
Девушка за белым металлическим прилавком время от времени поглядывала на Славу. Нежные щёки её розовели, глаза светились ласково и призывно. Он ловил искоса её доверчивые, золотистые взгляды.
