Я уже говорил, что умею проходить сквозь толпу? — Здесь есть особенности: много торчащих железяк в ножнах и шпор на пятках.
Андрей замучено поднимает глаза, машет мне рукой.
— Вот. Твои чужое взяли. Обнесли церквушку, которая витебским отдана.
Факеншит.
Николай пытается мне что-то объяснить, Салман виновато лупает глазами. Он за старшего оставался — с него и спрос.
Мои чужое взяли? — Нехорошо. Собственность — священна. Особенно, в условиях всеобщего вооружённого грабежа. Давайте посмотрим на это… глобально. В мировом, так сказать, плане, разрезе и вырезе.
— Государь. Верно ли говорят, что город принадлежит тому, чьё знамя первым поднято над детинцем?
Андрей не сразу переключается с конкретики ссоры на столь абстрактную тему. Потом как-то светлеет, выпрямляется, мимолётом морщится от боли в спине. Идиоты! Стул со спинкой Государю Всея… найти не додумались.
— Верно.
— Моё знамя было над Софийскими первым.
Сбоку кто-то, вереща, аж захлёбываясь, возражает:
— Лжа! Обман! Его сразу срубили! Другое ставить пришлося! С трудами великими, с боями жестоким…!
Поворачиваюсь к вопящему:
— Ты — сказал. Сперва — моё. Его — срубили. После того как подняли.
«Вопиятель» захлёбывается слюнями, а Андрей, неожиданно фривольно улыбаясь, задаёт ожидаемый вопрос:
— Твоё — первое. И что же из этого следует?
— Что город мой.
Фраза задела не только кору головного мозга всех присутствующих, но и саму древесину.
Ап-ап… а мы?
Слышен скрип. Наверное — мозгов. И скрежет. Наверное — зубов.
Продолжая улыбаться, чуть напряжённее, Андрей уточняет:
— И что из этого следует? Уж не выгонишь ли ты меня из твоего города?
— Как можно, государь. Гость в дом — бог в дом. А уж такой, как ты…
Уставной кивок, правая рука — к сердцу.
Спокойно, Андрейша, не напрягайся. Я хоть и псих, но не дурак: вырвать награбленное у русских князей… отбирать овцу у стаи голодных волков безопаснее. Но в Вышгороде, при дележе «шкуры неубитого медведя», вы этот аспект прохлопали. Все были уверены, что первым в детинец войдёт Боголюбский. В смысле: Искандер. Что, впрочем, одно и тоже.
Меня там не было, а позднее перераспределение «ролей», направлений штурма хоть и было произведено, но не сопровождалось перераспределением добычи. Да и вообще: я со своей парой сотен бойцов… величина незаметная. Взять детинец? — Да бросьте, хорошо если этот мальчик в общей толпе хоть в какие-нибудь ворота влезет.
Недооценили. Вот и повод чуть прижать победителей. Чуть-чуть. Чтобы причина говорить со мной уважительно — уже была, а резаться — ещё нет.
