Воды осталось еще на неделю. Коун попытался было опреснять морскую воду, но не нашел подходящего оборудования. Да и газа в баллоне оставалось так мало, что на выпаривание морской воды все равно не хватило бы.
Хоть бы дождь пошел! Не ливень, как при Потопе, а небольшой дождик, чтобы собрать немного питьевой воды. Может, напрасно он сохранил Буза, который ест и пьет втрое больше Коуна? Может, лучше было выбросить его за борт? Удалось бы продержаться подольше. Но как он мог такое сделать?
В ответ на мрачные мысли Коуна небо стало затягиваться тучами, и они с Бузом притащили бочонок и большую медную кастрюлю, чтобы на палубе их наполнило водой. Буз нес кастрюлю и отчаянно колотил в нее, как в барабан, словно требовал у Бога воды.
И как будто самолично явился бог дождя. Поднялся сильный ветер, небо потемнело, на палубу обрушились потоки воды. Шхуну закачало и затрясло на волнах, а ураганный ветер понес их на юг.
Коун крепко привязал перепуганного шимпанзе к сломанной мачте. «Ребекку Кью» швыряло вверх и вниз. Буз вскрикивал при каждом стремительном спуске в пучину. Оба они закрыли глаза от страха и ждали прекращения шторма.
С ужасом думал Коун, что их обоих может вышвырнуть с корабля вниз, в бушующие волны и они перевернут последнюю мокрую страницу своей последней на Земле жизни. Не исключено, что это был их последний день. Но почему Он все так усложняет? Зачем Ему это? Разве нельзя было умертвить их сразу, одним ударом молнии? Жизнь выполнила на Земле свою задачу, эксперимент закончен и нечего здесь больше делать живым существам. После гибели Коуна и Буза обнаружится, что где-то в Бруклине, под умывальной раковиной задержался, возможно, еще один удачливый таракан. Вот показалась его головка, и он пошевелил усами-антеннами. Сейчас Господь своим мощным спреем отправит его куда следует. Что у Него за пристрастие к представлениям, подумал Коун. Лучшее развлечение для Него — ставить людей в опасное положение и наблюдать, как они корчатся от боли и страха. Он обожает рассказы с трагическим концом, морем крови и горами трупов. Коун, однако, постарался подавить в себе гнев против Него и подальше спрятал невеселые мысли.
К ночи ветер утих и море успокоилось. Над ними, как жемчужина, засияла яркая звезда. Шимпанзе пришел в себя и стал прислушиваться. Они двигались все время на юг, потом повернули на юго-восток, а теперь их несло на северо-северо-восток. В какой точке Земли они были, вышли они за пределы Тихого океана или нет — Коун понятия не имел.
