— Что случилось, граждане? — раздается громкий, властный голос Ревы.
Он стоит неподалеку от меня — спокойный, высокий с автоматом в руке. Во всей его могучей фигуре уверенность и сила.
Одна из женщин останавливается и протягивает ему ребенка. Она задыхается от быстрого бега:
— Помогите!.. Не дайте загибнуть. В лесу каратели… Бейте их! Бейте! — и в этом крике ужас, отчаяние, призыв…
Раздается гул моторов. Поднимаю голову: со стороны леса прямо на нас низко идут два «мессера».
— В канаву! Ложись в канаву! — приказываю я.
Женщины плотно прижимаются к земле. Чувствую, как доверчиво приник ко мне парнишка лет четырех. Рядом Пашкевич загораживает женщину с грудным ребенком. Над головой прерывисто гудят самолеты…
«Мессеры» исчезли. Нас окружают колхозники. Волнуясь, перебирая друг друга, они рассказывают, как столкнулись в лесу с карателями и побежали сюда. Жадно расспрашивают о фронте, о Москве. Ждут защиты и помощи. А мне стыдно, мучительно стыдно — я не могу ни помочь им, ни защитить их.
Медленно, один за другим, они расходятся по хатам, а мы с Каверой садимся у густого орехового куста. Меня заинтересовал этот человек. Хочется заставить его быть откровенным, рассказать нам все, что он знает. А знает он, кажется, немало.
— Давайте начистоту, — и я показываю ему свои документы.
Он бросает на них быстрый внимательный взгляд и протягивает обратно.
— Зачем это? Я и так вам верю. Разве не видно: и форма, и оружие — все в порядке.
Кавера удобно усаживается, начинает рассказывать, и передо мной постепенно вырисовывается обстановка.
…Две недели назад фашисты объявили, что ими установлена граница между Россией и Украиной. Проходит граница по лесной опушке: лес — Россия, прилегающие к нему южные земли — Украина. За малейшую попытку нарушения границы — смерть. В Середино-Будский район явились две эсэсовские дивизии. Они немедленно же выслали разведку, выставили засады на перекрестках дорог, в селах, на опушках, на лесных просеках. Лес был блокирован, и они обрушились на него со сворой собак-ищеек.
— А надо вам сказать, — продолжает Кавера, — что еще до прихода фашистов в лесном урочище «Две печи» расположились Середино-Будский партизанский отряд и наш подпольный райком партии… Помню, это было 10 октября. Я только что принес сведения секретарю райкома, товарищу Литмановичу, и ушел на новое задание, как в урочище нагрянули фашисты…
Больше полусуток шел бой; Тяжелый, неравный бой. Погибли Мешков — секретарь райкома комсомола, Ямпольцев — секретарь райкома по кадрам, председатель колхоза Шкарин. В конце концов Литманович приказал мелкими группами, по два-три человека, уходить в Ямпольский и Шосткинский леса. Однако далеко не всем удалось уйти — многих схватили в селах, на дорогах, расстреливали, вешали. Так погиб и секретарь подпольного райкома товарищ Литманович.
