Николай с горечью думал об искалеченном шумопламягасителе, — у каждого своя печаль.
— Целы? — спросил Солнцев, когда они добрались до домика летно-испытательной станции.
— Надо бы закончить испытания, — сказал Николай.
— Есть хорошее правило: торопиться не спеша, — многозначительно заметил Солнцев. Николай вспыхнул:
— Аэродром расползается. Через два-три дня на нем нельзя будет летать вовсе. А это означает, что испытания откладываются на целый месяц.
Солнцев, не дослушав, пошел к автомобилю. Из темноты позвал:
— Николай Петрович! Что же вы?
— Спасибо! Я говорил вам, что люблю ходить пешком, — ответил Николай.
* * *
Внешне Тоня необычайно походила на Анну. Еще до войны, в Ленинграде, Николай, бывало, шутил:
— У вас все одинаковое. Только у Анны в глазах маленькие бесенятки сидят.
Характеры у сестер были разные. Если в словах и движениях Анны угадывались сильная воля, решительность, умение смотреть на все явления прямо, во всей их жизненной непосредственности, то ее сестра, наоборот, была мягкой, мечтательной, сомневающейся, будто все время вставали перед ней распутья и она не знала, какую выбрать дорогу.
Тоня была веселой, доверчивой, увлекающейся девушкой. Но стоило ей обмануться в подруге или в привычном понятии, — начинала хандрить, опустошенная и безвольная.
Тоня хорошо пела и мечтала о профессии актрисы. Анна разубедила ее и посоветовала поступить в химико-технологический институт. Сестра особенных успехов не обнаружила, но училась сносно — «на тройках».
— Ничего, ничего! — ободряла Анна. — Я наблюдала отличников, которые на работе были посредственностями. И наоборот. Ты будешь хорошим инженером. Верь мне. Я редко ошибаюсь в людях.
Тоня жила в общежитии института, но часто забегала к сестре, помогала стирать, готовить, не обижалась на резкие окрики Анны, если делала что-нибудь не так, тайком училась «хозяйствовать».
— Почему так бывает? — спрашивала она у Анны. — Ты вот и чорта могла бы обломать, а у тебя муж тихий, спокойный. А мне так наверняка какой-нибудь «дикий» попадется.
— И поделом! Не будь мямлей, киселем бесхарактерным! — смеялась Анна. — А впрочем, не беспокойся. Когда придет время замуж выходить, мужа я тебе выберу.
Таня вспомнила теперь об этом и с грустью усмехнулась…
Мишин дал Николаю квартиру из двух комнат в новом пятиэтажном доме. Это была, по тем временам, невиданная щедрость: целые семьи ютились в углах.
Марфа Ивановна попросила Тоню взять на себя заботу о Глебушке. Тоня раздобыла кое-какую мебель, прибрала комнаты. В них было пусто, но уютно: следы женской заботы проглядывали во всем.
