Блудный сын только покаянно опустил голову.
«Ну, хорошо. Я скажу Эдвардсу, чтобы он во всем разобрался и заплатил кредиторам. Только, ради всего святого, не пытайся больше добывать деньги таким путем…»
В тот вечер он так и не сказал отцу о проигрыше. И несколько дней прошли безмятежно. Но рано или поздно Джеймс должен был все узнать…
…Вчетвером — Джеймс, Оливия, Эдвардс и Алан — они пообедали в китайском ресторане. До их особняка на Шестой авеню они доехали все вместе. Потом поверенный отправился домой, а Оливия ушла наверх. Отец и сын перешли в кабинет.
«Наверное, нам надо поговорить, — Джеймс достал из шкафа два стакана и бутылку виски. — Тебе со льдом?»
«Да, спасибо».
«Ах, Алан, когда же ты наконец повзрослеешь? — Отец покачал головой. — Ну скажи, что тебе не понравилось в Вест-Пойнте?»
Алан ничего не ответил. Джеймс вздохнул:
«Давай договоримся так. Этот год уже заканчивается… Я даю тебе время на размышления — до весны. А в марте ты придешь ко мне и скажешь, что тебя интересует и чем ты в этой жизни намерен заниматься. Тебе уже двадцать три, того и гляди, захочешь жениться…»
Алан так энергично замотал головой, что отец улыбнулся:
«Тебя останавливает мой пример? Что ж, это не так плохо… По крайней мере, ты подумаешь, прежде чем делать глупости. Так ты согласен на мое предложение?»
«Конечно».
Но на сердце у Алана было неспокойно. Отец, встал, подошел со своим бокалом к окну… Не поднимая глаз, молодой человек признался:
«Я… Я не все тебе рассказал… Я ушел из Вест-Пойнта не по доброй воле. Мне пришлось это сделать…»
Отец обернулся так резко, что виски выплеснулось на ковер.
«Это — долг чести?»
«Да…»
«И сколько же ты проиграл?»
«Восемь тысяч долларов…»
Джеймс долго молчал, потом заговорил — тихо и медленно:
«Эдвардс передаст тебе чек. Отдашь всем, кому должен… Можешь снять себе квартиру. В марте придешь ко мне и скажешь, что решил — возвращаться в военную академию или что-нибудь другое… Но до тех пор не смей показываться мне на глаза!!! — загремел он неожиданно. — И если я узнаю о твоих новых художествах…»
«Погоди, придет время, и ты горько пожалеешь о своем легкомыслии, — прибавил он уже спокойнее. — Дай Бог, чтобы не было слишком поздно…»
Алан тогда подумал, что отец, вероятно, вспомнил свою богатую приключениями молодость и наверняка не будет злиться очень долго, но счел благоразумным действительно уйти из отцовского особняка и снять хорошую квартиру…
Несколько раз он ездил обедать с Оливией, и она говорила, что отец и вправду уже не сердится на него, но ждет, что в марте Алан сделает правильный выбор.
