— Да, Морин говорила о вас, — кивнула Марианна. — Мне очень жаль. Пусть она побудет здесь, в доме мисс Уэйн полно слуг, ее отсутствия даже не заметят. Но я боюсь, что гости захотят перейти сюда, и тогда…
Шон мрачно кивнул.
Беатрис держала Алана в неведении две недели: видя, с каким нетерпением он ждет ее ответа, она не стала мучить его дольше. Дав Алану согласие стать его женой, она почувствовала себя богиней, снизошедшей с небес. Все газеты в разделе светской хроники напечатали, что помолвка мистера Алана Гордона и мисс Беатрис Уэйн состоится шестнадцатого июня.
Свадьбу же не должны были назначать раньше чем через шесть месяцев — из-за траура. Только это и радовало миссис Лауру. Полгода — это немало, — здраво рассуждала она.
— Всякое может случиться. Наверняка в свете найдутся девушки из хороших семей, с подобающим леди воспитанием и поведением…
По причине траура Алан не стал устраивать пышной церемонии. Официальное объявление состоялось только в кругу друзей — знакомых Беатрис и нескольких деловых партнеров Джеймса Гордона, вроде мистера Кейси.
Алан написал Эдвардсу и Оливии, своей мачехе, которую он очень любил и хотел бы видеть на празднике, но в тот момент Оливия уехала во Флориду на модный курорт. Поверенный ответил телеграммой, что из-за дел не успевает на официальное объявление, но приедет в Англию как только сможет. На самом деле телеграмму прислал один из клерков из офиса Эдвардса, в то время как сам поверенный находился в Англии, более того — в Лондоне, и лично следил за подделкой завещания. Но об этом Алан не подозревал.
Молодой человек не стал откладывать помолвку. Он был слишком счастлив, чтобы огорчиться. Беатрис рядом с ним, она любит его — и этого вполне достаточно.
Полутемная гостиная, где он сделал Беатрис предложение, сейчас сверкала огнями — свет дробился в хрустальных подвесках огромной люстры, отскакивал от натертого воском паркета, в который, казалось, можно было глядеться как в зеркало… Гости — мужчины в смокингах и девушки в разноцветных платьях — беседовали и смеялись, поздравляя Алана и Беатрис.
— Ах, дорогая, как я рада за тебя, прозвенел хрустальный голосок Агаты Вилкинс, это такая удачная партия!
Марианна сидела около маленького китайского столика, задумчиво качая белой атласной туфелькой. Она никак не могла понять, нравится ли ей эта помолвка. Конечно, она всегда восхищалась Беатрис, ее платьями, роскошными украшениями; веселые вечера, которые устраивала мисс Уэйн, казались ей не менее прекрасными и волшебными, чем танцы, о которых рассказывала Морин… Но сейчас ей почему-то было не по себе. Казалось, стоит покрепче зажмуриться, а потом открыть глаза — и все вокруг исчезнет…
