Слышится звон и чей-то всхлип. Это всхлипывает ребенок, ее ребенок. Нужно подойти к нему и успокоить…
— Жаклин… — слышит она чей-то взволнованный шепот. — Жаклин, открой глаза…
«Да, я знаю. Я знаю, что его пора кормить. Я сейчас, Жан. Вот только отдохну немного и встану. Сейчас встану. Дай ему пока игрушку».
Потом звуки исчезают. Только где-то капает вода из крана. Над ней склоняется человек. Она силится вспомнить, кто это. Ах да, это же старик. Старик смотрит на нее, и по его лицу текут слезы.
— Жаклин, не уходи! — рыдает старик.
Нет, это не старик! Это Жан! Ее Жан. Почему он просит ее не уходить? Ведь она пришла, наоборот — пришла! Она так долго мечтала об этом. И вот все получилось. Они наконец будут вместе. Теперь они будут вместе всегда. Так почему он плачет?
Из-за плеча Жана выглядывает девушка со знакомым миловидным лицом. Жаклин хочет улыбнуться ей, но улыбка не получается. Очень больно. Она и представить себе не могла, что бывает такая боль.
— Жаклин, открой глаза! Очнись же, черт возьми!
Она лежит в своей квартире на диване, укрытая толстым шерстяным пледом. Вендерс заваривает чай и косится в ее сторону.
— Я уже проснулась, — говорит она тихо. -
Давно я здесь лежу?
— Гм, — говорит Вендерс.
— Совершенно исчерпывающий ответ, — усмехается Жаклин и заходится в кашле.
Вендерс бросается к столику, хватает какую-то склянку и подносит к лицу Жаклин. Хвойный аромат успокаивает кашель. Она откидывается на подушку и закрывает глаза.
— Вы все время… со мной? — спрашивает она, не открывая глаз.
— Ну, кому-то же надо за тобой присматривать, — ворчит Вендерс. — Постороннего я прислать не могу.
— Есть же всякие… сиделки… — слабо произносит Жаклин.
— А чем я не сиделка? — спрашивает Вендерс. — Как ты себя чувствуешь?
— О’кей.
— Молодец. Помнишь что-нибудь?
— Все.
— Хм… И все-таки?
— Я купалась в канале.
— Да.
— Это все.
Вендерс смеется басом:
— После твоего купания выловили два тела. Ты не знаешь, как они там оказались?
— Два трупа? — Жаклин открывает глаза.
— Труп — один. Второй — так… наполовину. Он, вероятно, выживет. Ты его первого вытащила. А второго не успела?
— У меня, конечно, две руки, — говорит Жаклин. — Но уж больно тяжелые утопленники попались.
— Который из них тебя топил? — спрашивает вдруг Вендерс.
— С чего вы взяли? Никто меня не топил.
— А… Ну, я так и подумал. Что ты просто плохо плаваешь. Захлебнулась, бедняжка. И напоролась на что-то. Грудью.
— Что?
— Ты ранена, девочка. Это произошло в воде или раньше?
