Непонятно, почему это так интересовало тебя тогда. А потом ты умер». Ее легкие обожгла резкая боль. Потребовалось невероятное усилие, чтобы выдохнуть воздух и вынырнуть на поверхность. Каждый раз она боролась с соблазном сделать вдох, не выныривая. Каждый раз…
Она наскоро вытерлась и вышла из ванной, старательно избегая взгляда зеркального отражения.
Комната была погружена в полумрак и освещалась лишь отблесками огней с улицы. Жаклин не стала включать свет и, накинув махровый халат, медленно, словно в оцепенении, подошла к окну. Внизу была оживленная площадь, полная нарядных людей и блестящих машин. Над площадью метались желтые и синие огоньки — реклама модного кафе напротив, вскидывались розовые ноги непомерной длины — реклама кабаре, вращалась огромная пивная кружка — реклама пивного ресторана. Все это напоминало красочную декорацию скучного фильма о безмятежно текущей жизни благополучных обывателей, которых вряд ли что-либо могло всерьез взволновать и потрясти. Жаклин спросила себя: а на что смотрели и что видели в последние моменты своей жизни мальчики и девочки Открытого университета, когда их страшное решение было уже принято? Что видит самоубийца в последние секунды своей жизни? И что могло бы удержать его?
«А что удерживает меня?» — спросила себя Жаклин. Ведь нет никаких причин и, главное, сил, чтобы жить. Она усмехнулась. Вендерс, кажется, специально поручил ей это дело. Она будет анализировать происшедшее с погибшими студентами и при этом не сможет не думать о своем состоянии. Он решил обратиться к ее разуму. Как будто бы ее мозг не работает — лихорадочно, каждое мгновение, каждую долю секунды!
Жаклин решительно подошла к столу с компьютером, на экране которого весело подмигивала маленькая обезьянка, и нажала клавишу. Открыла директорию секретных материалов Центра и ввела пароль, который знали два или три человека в конторе. Очень удобно: можно работать дома, не таская с собой никаких бумаг. Постороннему человеку войти в систему невозможно — защита сверхнадежна. Если же кто-то помимо ее воли захочет подойти к компьютеру, она успеет нажать на нужную клавишу, чтобы доступ к файлу немедленно прервался. Была лишь одна опасность — пуля снайпера. Но кресло, где располагалась сейчас Жаклин, было вне досягаемости чужого взгляда.
Она решила, что начнет с последнего происшествия — смерти аналитика информационного отдела. Стивен Деларю — двадцать девять лет («Почти ровесник!» — отметила Жаклин), полуфранцуз, полуамериканец, закончил Йельский университет, а потом перебрался в Европу. Хорошая карьера, прекрасно складывающиеся семейные отношения, трое детишек, которых он безумно обожал и баловал.
