Она бесстыдно потянулась и, заглядывая в глаза дервишу, томно проговорила:
- Поспеши ты, швыряющийся червонцами, к казию... Сердце влюбленного горелый шашлык. Подгорелый шашлык не жарят больше! Клянусь, ты не пожалеешь, красавчик. А эту козявку мы выбросим обратно на свалку. Я тебе таких рустамов нарожаю! От одного взгляда на них ты ослепнешь от изумления...
Неизвестно, скоро ли смог бы оглушенный дервиш вставить свое слово, но во дворе раздался крик:
- Пропади ты, Гульсун!.. Где вода?
- А, родитель мой любезный, соизволили проснуться.
И молодая женщина убежала, оставив на пыльном паласе вещественную причину затянувшихся споров - крохотную полугодовалую девчушку с веселыми глазами-сливами и толстыми в перевязочках ножками.
Поглядывая на ребенка, дервиш предавался самым обидным для себя размышлениям: об опрометчивости, о неуместной нежности, о жандармах.
Бережно держа большую деревянную чашку с кислым молоком, в каморку вошел хозяин караван-сарая.
- Чего тебе? - зло, почти испуганно обрушился дервиш на Басира.
- Горбан! Вот молоко, кислое молоко. Откушайте за завтраком.
- Поставь и уходи!
Но асир не уходил. Переминаясь с ноги на ногу, он стоял у двери и по-собачьи смотрел на дервиша.
- Чего тебе?
- Заплати за молоко.
- Иди, я заплачу!
- Только... только я беру... золото... за молоко.
Горбан вышвырнул старого Басира из каморки, доказав на деле свою непреклонность и даже жестокость. Он скоро пожалел об этом.
Когда они с Сулейманом, сидя на циновке, завтракали кислым молоком, макая в него черствый лаваш, в дверь заглянуло разрумянившееся лицо Гульсун.
Хмуря свои сходящиеся над переносицей великолепные брови, молодая женщина шепнула:
- Жандармы!
Друзья вскочили и уставились на красавицу. Она улыбнулась простодушнейшей улыбкой и, подхватив на руки спавшую девочку, пояснила:
- Отец пошел на семьдесят третий пост за жандармом.
- Почему?
Дервиш сам удивился глупости своего вопроса.
- Горбан, зачем вы ударили его? - Гульсун сморщила свой хорошенький носик. - Жандармы заставят вас заплатить штраф отцу. И теперь он не согласится дешево отдать меня тебе, горбан, в сигэ. Ты мне снился, а на груди твоей сидела змея. А видеть змею во сне - к врагу.
И она захныкала, а вторя ей, заплакала проснувшаяся девочка.
Дервиш был всегда быстр в своих решениях.
- Здесь, в вашем Сиях Кеду, есть казий? - спросил он.
- Нет, какой казий? Здесь, посреди соли, разве захочет жить казий!
- А имам? Мулла?
