— Но если он отлично выполнил стрельбы, не могу же я это не отметить?
— Отмечай! Но без нажима. События в этом никакого нет. Все должны отлично стрелять. Для того мы их и учим.
— На что же все-таки жаловался Артамонов?
— Не стоит об этом говорить! Чепуху всякую мелет. Ему лавры Богатенкова покоя не дают… Кстати, ты Степных за себя не оставляй. У меня постоянный заместитель Киселев.
В какой-то мере весь этот разговор повторял то, что мне было уже известно от Северцева. Только все теперь осветилось по-иному. То, что мне казалось возникшим стихийно, на самом деле имело твердую основу и защиту.
Мое молчание Козлов принял за полное с ним согласие.
— Ну, все усвоил? — спросил он, похлопав меня по плечу. — Получил зарядку?.. Теперь действуй в таком духе, не ошибешься. В отделении народ хороший. Сплоченный!.. А я скоро вернусь — еще неделька, другая. — И он протянул мне руку. — Ну, теперь шпарь. За подарки спасибо! Привет ребятам!
Он приладил палку, оперся на нее и проводил до калитки. Мы попрощались.
— Если что надо — приходи!.. Всегда рад буду, — сказал он добродушно. — Ты на каком курсе?
— На второй перехожу.
— Ну-ну!.. Когда-нибудь будешь мной командовать! Я на сверхсрочную собираюсь остаться.
Я медленно шел по дороге к лагерю и думал. Понесла меня нелегкая к этому самоуверенному индюку… Нет, действовать так, как он, я не буду. Просто не могу. Отказаться, что ли, от отделения? Пойти к Корневу, сказать, что не справляюсь? Он, наверно, только пожмет плечами. Скажет, не ной и действуй, как тебе подсказывает совесть.
И чем ближе я подходил к лагерю, тем все больше укреплялся в решимости поступать по-своему. Пусть будет что будет, а пока я командую отделением…
4
Несколько дней спустя, когда мы, усталые и голодные, возвращались с полевых занятий, на небольшом привале ко мне подсел Артамонов. Он снял пилотку, провел ладонью по раскрасневшемуся, потному лбу и, преодолевая смущение, сказал тихим голосом:
— Товарищ командир! Посоветоваться с вами хочу.
Кто-то стал прислушиваться, и, заметив это, он придвинулся ко мне еще ближе.
— В партию решил подавать! — проговорил он. — Как по-вашему, достоин?.. — И посмотрел на меня внимательным, тревожным взглядом.
Как часто сам я думал о том, чтобы вступить в партию! Но всякий раз казалось — еще не имею права, не дорос. Ни с кем и никогда об этом не советовался. Мне казалось, что это решение должно вызреть само, а для этого необходимо время.
— Значит, не рекомендуете? — спросил он.
