А на вторую ночь тот, кого он так долго искал, появился.
Послышался шум — скрип дверей, громкие шаги, топот. Подскочив, Голуб сел на лежаке, собрался окликнуть бабу, потому что не знал, кого еще. Открыл было рот — не успел. Глаза ослепил луч фонарика, в лицо врезался кулак. Били точно, прицельно, одновременно расквашивая нос и рассекая губу. Но этот удар не повалил, в другой раз влупили в грудину — не молотом, но все равно сильно. Когда Голуб пошатнулся, крепкое колено тут же уперлось в пах, отчего тот, не сдержавшись, заскулил, а в лоб уткнулось револьверное дуло.
— Кто послал? Кто приказал? Говори, пидор, говори сейчас же!
Голос Теплого узнал сразу. Его трудно с кем-то спутать. Но сказать в ответ ничего не успел — коротко замахнувшись, Жора врезал дулом по лбу, теперь струйка крови потекла еще и из брови, быстро залив левый глаз.
— Кто прислал? Кому служишь, падла? Смерти захотел? Смерти, смерти?!
— Не надо… Теплый, это я…
— Вижу! Все я вижу! По мою жизнь прислали тебя, а? Говори, пидорюга!
— Ты что! Жора! Ты что, это же я.
— Прислал тебя кто?!!
— Скажу!
Дуло отодвинулось. Луч уже не бил в глаза. Сделав шаг назад, Теплый спросил не так злобно:
— Валяй. Исповедуйся. Чего меня искал? Завалить?
— Я к тебе. — Голуб вытер кровь с лица. — Некуда больше идти. Мне самому приговор огласили. Еще никто не знает, что я Балабана… того…
— Балабана? Прошу Балабана? Ты? Чем докажешь, Голуб?
— Слушай… Поверь мне, Теплый… доказать не могу. Мы были один на один, там, в тайге. С нами был еще один… Не наш, Офицер…
— Почему офицер?
— Кликуха. Политический, с войны… Посадили за какую-то глупость, не имеет значения… Он с нами бежал, Балабан такое решение принял. Где сейчас Офицер — не знаю. Из тайги мог не выйти. Но даже если вышел — не свидетель. Хер знает, куда его понесет. Тебе придется мне поверить, Теплый.
— С какой радости я должен верить тебе?
— А с какого перепугу ты решил, что я хочу тебя замочить?
Луч снова ударил Голубу прямо в глаза.
— Ты знал, где меня можно найти. Слухи ходят — приговор мне вынесли, Балабан и другие авторитетные воры под этим подписались. Где гарантия, что тебя из-за колючки не вывели спецом, чтобы вышел на меня и исполнил? Могли впрячь тебя в дурное дело, ох могли.
Голуб снова стер кровь, вытер руку о штаны.
— Хотел слушать — слушай. Грохнешь меня — вали, черт с тобой. Только кто ты? Большой авторитет? Сейфы до войны ломал, потом оскоромился мокрым. Масть неподходящая, чтобы все воры нашей большой страны спали и думали, как бы так Жору Теплого подрезать за то, что ссучился. Ты один такой? А вот ни хрена! На каждого время тратить — мозоли собьешь. Где искать — знаю, потому что люди с воли тебя вычислили. Следы оставляешь за собой, Теплый. В твоем… нашем с тобой положении это нехорошо.
