Я рассмеялась и подняла глаза, желая встретить взгляд Оушена. Он замедлил шаг. Взгляд его я поймала, да, но прочесть не сумела.
– Не веришь? Звучит неправдоподобно?
То, что я приняла за скептицизм, испарилось из его взгляда. Теперь Оушен казался сердитым. Тряхнул головой и отчеканил:
– Перестань так про себя говорить. Я не считаю тебя странной, запомни. Думаешь, я с твоих слов должен увериться, что ты с приветом, и начать насмехаться над тобой? Ошибаешься. Это понятно? Прячешь волосы? На здоровье. Это не мое дело. Мне все равно. В смысле… – Оушен чуть смягчил тон, – мне все равно, если ты сама так решила, если тебя никто не заставляет…
Он смотрел выжидательно.
Я смутилась.
– Ты ведь не из-за родителей носишь шарф? В смысле, они тебя не принуждают?
– Что? – Я нахмурилась. – Нет. Нет, конечно. Правда, у меня проблемы. Ко мне так относятся из-за шарфа, что я иногда думаю – может, снять его? Но родители тут ни при чем. – Я теперь смотрела вдаль. – Если забыть о насмешках, все нормально. Мне нравится носить шарф. По-моему, это правильно.
– Правильно?
Мы остановились прямо посреди тротуара. Совсем рядом гудело довольно оживленное шоссе. Здесь, у всех на виду, я вела разговор с парнем. Очень личный разговор.
– Как бы тебе объяснить? Когда волосы спрятаны, я чувствую, что все у меня под контролем. Что я сама могу выбрать, кому открыться, а кому – нет. И с какой стороны открыться. Наверно, не у всех мусульманок так. – Я дернула плечом. – Попадались мне девушки-мусульманки, которых родители заставляли носить шарф. Так вот, они – девушки – свои шарфы ненавидели. По-моему, это сугубо личное дело. Нельзя к этому принуждать. Девушка сама должна сделать выбор. Я вот сделала. И мне нравится, что каждый, кому захочется взглянуть на мои волосы, должен просить разрешения.
Оушен округлил глаза.
– А мне можно? Можно посмотреть?
– Нет.
Он расхохотался. Отвернулся. Сказал:
– О’кей. – И добавил почти шепотом: – Подумаешь. Я и так кое-что вижу.
Я догадалась, о чем он.
Дело в том, что я не очень плотно обматываю голову шарфом. Некоторым ужасно нравится указывать на эту погрешность, словно дюйм-другой выбившихся волос обнуляет саму идею ношения шарфа. Ну не смешно ли?
– Да, – кивнула я. – В смысле, обычная картина. Прядь волос почему-то производит взрывной эффект. – Рукой я попыталась изобразить взрыв. – Парни голову теряют. А ведь вслух об этом говорить – все равно что предложение делать.
Оушен вконец смутился.
