Яблоко седьмого дня - Ана Лопа

Эйпл (яблоко). Так меня зовут. После моего рождения родители даже не сомневались в том, какое имя мне дать. Еще бы, родиться в саду площадью в три гектара, под яблоневым деревом. И даже если у них и были другие варианты с именем для дочурки, то они тут же отпали.

Внешне мне это имя совсем не подходило. И уже в старшем возрасте рассматривая себя в зеркале, я видела девушку со смуглой кожей и черными длинными волосами, а не светленькую девочку которой бы больше подошло это имя.

До того времени как мне исполнилось восемь лет, мы жили очень хорошо. С этим периодом жизни связаны самые теплые воспоминания, самой настоящей семьи. Если мои сверстники спешили с интересом в школу, то я наоборот неслась что есть силы, на своем зеленом велосипеде домой. Я любила эти обширные земли Виржинии. Я любила наш дом. Чувство свободы накрывало меня с головой, когда я пролетала местные владения. Дом — это свобода! А школа — это обязательство. Девочки в школе порой рассказывали секреты про свою семью, о том, что они часто ругаются между собой, у кого- то семьи были в разводе, а я молча наблюдала за этим. Я боялась того, что если я расскажу как нам хорошо, как я люблю возиться по дому, и помогать маме с папой, если я расскажу, с какой любовью и нежностью они смотрят друг на друга и на меня, — то все исчезнет.

Вне дома я была замкнутым ребенком, не пыталась всему научиться, и начать жить быстрее всех. То, единственное в чем я не давала себе ограничений, это были уроки танцев. Самое главное для меня было то что, когда танцуешь не нужно говорить. И мне нравилось все, что со мной происходило в тот период. Но, как известно все хорошее быстро заканчивается. Чуть позже в новой школе меня спросят, сколько длится детство? и я отвечу: «мое детство длилось восемь лет».

Наше владение купили очень быстро. Даже не пришлось прикручивать доску с надписью о продаже, на которой я лично вырисовывала каждую букву, заливаясь слезами. Мама видела, как мне было плохо, видела, как я не хотела уезжать. Взяв меня за руки, она сказала:

— Милая, ты уже большая девочка. Ты должна понять, что теперь нам нужно держаться вместе и не отчаиваться.

Я тогда не понимала, зачем мы продали наш Рай. Я чувствовала, что от меня что — то скрывают, я должна была знать правду.

— Мамочка, скажи, почему мы уезжаем? — Спросила я.

Она притянула меня к себе поближе, и крепко обняла, немного покачивая.

— Эйпл, папе становится плохо с каждым днем. Милая, он болеет, и ему нужна качественная медицинская помощь. — Помнишь дядю Френка? — Спросила мама. Я лишь кивнула головой.