Секунду он молчал, затем что-то сообразил.
– А, ты пошутила!
– Разумеется. Обожаю такие приколы.
Взглядом, выражением лица Оушен отзеркаливал мою иронию.
Мы по-прежнему стояли на тротуаре – лицом к лицу. Глаза в глаза.
– То есть ты намекаешь, что я глупость сморозил, да? До меня только сейчас дошло, – выдал наконец Оушен.
– Ну да. Извини. Обычно я более прямолинейна.
Он захохотал. Вдруг резко отвернулся. Снова взглянул мне в глаза.
– Я тебя смущаю, Ширин? Может, мне заткнуться? А то задаю скользкие вопросы…
– Задавай, я не против. – Я тряхнула головой и даже улыбнулась. – Никто об этом не спрашивает. Я рада, что тебе интересно. Как правило, люди уверены, что сами все знают – о чем я думаю, что чувствую.
– Нет, я не знаю. Даже не догадываюсь.
– Вот сейчас, например, я думаю: «А этот Оушен куда настырнее, чем мне казалось». Я под впечатлением.
– То есть ты обо мне думала? Когда?
Невольно я рассмеялась.
– Не знаю. Наверно, когда впервые тебя увидела. Ты был такой… застенчивый. Вроде как даже запуганный.
– Это потому, что ты – можно честно, да? Потому, что ты внушаешь трепет.
Мою веселость как рукой сняло. Отрезвление – вот как это называется.
– Да, я в курсе.
– Я не в том смысле, – пошел на попятную Оушен. – Не про твой шарф, не про религию. Ничего такого. Просто, мне кажется, ты не знаешь, как тебя другие воспринимают.
– Спорим, знаю? Даже слишком хорошо.
– Ну, может, насчет некоторых и знаешь. Придурков хватает. Но других людей – тех, которые глядят на тебя, потому что интересуются тобой, – таких гораздо больше.
– Я им не музейный экспонат, чтобы интересоваться. Не для того на свете живу. Точнее, выживаю. Нормальное отношение – вот все, что мне нужно.
Следующую фразу Оушен проговорил, глядя в сторону:
– К тебе невозможно нормально относиться. По крайней мере, даже я не могу.
– Что? Почему?
– Потому что ты людей дичишься. Наверно, бессознательно. Ты ни на кого не смотришь, ни с кем не говоришь, тебе плевать на общие увлечения. Ты будто сошла с журнальной страницы. Неудивительно, что все в школе на тебя таращатся – им кажется, они тебя в выпуске новостей видели.
Я окаменела.
Сердце сначала заколотилось как бешеное и вдруг резко замедлило темп. Я пыталась встретиться с Оушеном взглядом. Он избегал визуального контакта.
– Ладно, проехали. – Оушен откашлялся. Уши у него прямо-таки пылали. – Говоришь, дюжину школ сменила?
Я кивнула.
– Мрак.
– Еще бы не мрак. Вечное проклятие.
– Сочувствую.
– Я хочу сказать, сейчас вполне терпимо. – Я уставилась на собственные кеды. – Сейчас неплохо.
