— Ну, вот, — нахмурилась Инга. — Я серьезно спрашиваю.
— Я серьезно и отвечаю. Думаете, я в самом деле случайно оказался вчера возле вашего дома?
— Нет, не думаю. Потому и хочу сейчас поделиться с вами. — Она с минуту помолчала, явно стараясь побороть в себе какую-то душевную боль. — Я уже говорила, что живу с дедом и тетей… И вот…
Она снова замолчала, еле сдерживая подступившие к горлу слезы.
— И тетка не очень хорошо к вам относится? — пришел ей на помощь Никита.
— Нет, она ничем не обижает меня. И все-таки… все-таки как-то неуютно мне в этом доме. Как-то тоскливо, тревожно, даже… страшно.
— Даже страшно?! Но ведь с вами дед. Или он тоже не очень добр к вам? Помнится, вы сказали, что он бывает каким-то странным.
— Нет-нет, дедушка любит меня, делает для меня все, что бы я ни захотела. А мой страх… Не знаю, как это объяснить… Это действительно связано с дедом. Но не в том смысле, как вы, может быть, думаете. Я тоже люблю дедушку, жалею его, готова сделать для него все, что в моих силах, а он… Они с тетей… Словом, над всем нашим домом витает какой-то рок, все окутано какой-то тайной…
— Это связано с работами деда?
— Нет, скорее со смертью папы и мамы.
— Не понимаю…
— Мне самой ничего не понятно. Но они с тетей что-то скрывают, что-то утаивают от меня, что-то такое, что тяготит и их самих, не дает им покоя ни днем, ни ночью.
— Так, может быть, это что-то все-таки имеет отношение к последним экспериментам Льва Яковлевича?
— Нет! Научные работы деда — совсем другое. Я не знаю точно, в чем заключаются его теперешние исследования, но, судя по тому, что он просит меня выбирать из научной периодики, в них нет ничего сверхсекретного, ничего такого, что нужно было бы скрывать от меня или кого-либо другого. А вот трагедия, произошедшая с моими родителями… Именно она покрыта какой-то страшной тайной. Мне иногда кажется, что дед чувствует себя почему-то даже виноватым в гибели папы с мамой. Или его мучает что-то такое, что он мог бы сделать, но не сделал. Но и это связано только со смертью отца и матери. А я… Я ничего не знаю. Мне не с кем даже поделиться, поговорить об этом. Вы первый, с кем я решилась заговорить так вот откровенно. Только не думайте, что мне совсем уж плохо. Просто я… Просто мне… Просто я устала быть всегда одна… — она вдруг всхлипнула и прижалась лицом к его плечу.
— Инга… — он осторожно коснулся ладонью ее рассыпавшихся по плечам волос. — Не плачьте, Инга, попробуем вместе разобраться во всех ваших тайнах. И знайте, что отныне вы — самый близкий, самый дорогой мне человек.
