Она подняла на него большие, влажно блестящие глаза:
— Это правда? Мы вправду сможем стать настоящими друзьями?
— Правда, Инга. Мы обязательно станем друзьями. И вы всегда, при любых обстоятельствах, можете рассчитывать на мою помощь.
— Спасибо, Никита. Я знала, что вы… что вы поймете меня. А сейчас, простите, я пойду. Дедушка, наверное, заждался там у себя.
— Да, конечно, идите, Инга. Только… Когда я теперь увижу вас? Вы будете завтра в библиотеке?
— Нет, я не смогу быть там до конца недели.
— Но как же я…
— А вы приходите снова сюда, — просто ответила Инга. — И расскажете, чем закончилось заседание вашей кафедры.
— Завтра?
— Нет, завтра не получится. Завтра я буду занята. Приходите в воскресенье, часов в десять утра, если сможете. Я буду ждать вас. А сегодня вечером буду молить Бога, чтобы ваши старики наконец поверили вам и дали возможность провести этот производственный эксперимент.
— Всего вам доброго, Инга, — он проводил ее глазами до дома и готов был уже свернуть на тропинку, идущую вдоль дачного участка, как вдруг увидел… женщину в черном. Ту самую женщину в черном, которая так напугала его, когда он впервые столкнулся с ней у входа на дачу Гридиных. Сейчас она, видимо, только что отошла от дачи и медленно двинулась по просеке по направлению к выходу из академгородка.
Никита находился сзади нее и потому не мог видеть лица женщины, но, судя по очертаниям фигуры, тяжелой, шаркающей походке, низко склоненной голове и согбенной позе, можно было не сомневаться, что это была она, та самая монахиня, которую он встретил здесь два дня назад. Теперь, когда он узнал, что на той стороне, куда направлялась женщина, был действующий монастырь, не было ничего удивительного, что именно туда шла старая монахиня. Но почему она снова оказалась у дачи Гридиных? И главное, опять в тот момент, когда он только что расстался с Ингой…
— Ну, как, узнал ты у Инги, чем занимается ее дед-академик в своих пенатах? — подступил Олег с расспросами, едва они встретились в университетском парке.
— Нет, она сама не знает, — нехотя ответил Никита.
— Вот-вот! Я так и думал. А ты в прошлый раз чуть ли не защищать его собрался. Нет, дружище, если он от родной внучки скрывает суть своих исследований, то, сам понимаешь…
— Не торопись делать выводы, Олег. Все очень не просто в семействе Гридиных. Гибель сына со снохой не прошла бесследно для академика. Да и сама эта трагедия, похоже, окутана какой-то одному Гридину известной тайной.
