— А если и завтра они не согласятся с вами?
— Может вся работа пойти прахом.
— И вы смиритесь с этим?
— Нет, Инга. Я не из тех, кто сдается при первой неудаче. Буду бороться до конца. Не получится здесь — снова уеду в какую-нибудь экспедицию, постараюсь там доказать свою правоту.
— Уедете совсем? — воскликнула Инга упавшим голосом.
— Кто знает, как получится? Но это в крайнем случае. В моем распоряжении еще полгода, и я не теряю надежды переубедить стариков.
— Помоги вам Бог, Никита. Теперь я знаю о ваших главных заботах. Отныне это будут и мои заботы. Но мне хотелось бы немного знать и другое: кто ваши родители, что у вас за семья, с кем вы дружите, как проводите свободное время?
— Родители мои, как и ваши, давно умерли. Никакой семьи у меня нет, живу в аспирантском общежитии. О свободном времени могу только мечтать. Дружу с таким же неугомонным аспирантом с кафедры общей физики, который и помог мне в математическом обосновании моего метода.
— Это ваш лучший друг?
— Как вам сказать… Ведь настоящая дружба — это так много. Это нечто такое большое, что… Ну а Олег… Во всяком случае, это единственный близкий мне человек. Кроме него, у меня нет здесь даже просто хороших знакомых. Впрочем, вру! — улыбнулся Никита. — Сегодня я познакомился с одним действительно хорошим человеком.
— Он тоже аспирант?
— Нет, он даже еще и не школьник. Я познакомился с ним на рынке… — И Никита рассказал о своей встрече с Колькой.
Глаза Инги потеплели.
— Вот вы, оказывается, какой!
— А что, я сделал что-то не так, как надо?
— Нет, вы сделали именно так, как надо. Как, по-моему, надо. И я немного больше знаю теперь вас. Только хотела бы еще спросить… В прошлый раз вы просто поразили меня своим жизнелюбием, своей верой во все хорошее, доброе, светлое. Но что все-таки радует вас в нынешней жизни? И неужели ничего не тревожит, кроме этого злополучного производственного эксперимента?
— Я как-то не задумывался над всем этим. Что меня радует?.. Радует сама жизнь, радует моя работа. Ну, еще, может быть, музыка. Только настоящая музыка. Современную эстраду я не терплю. Потом общение с природой. Разве можно, например, не радоваться восходу солнца, виду бегущих по небу облаков, шумящим под ветром деревьям. Я ведь, в сущности, дикарь, настоящий сын тайги. Город для меня — по-прежнему нечто чуждое. Прошлый раз вы верно заметили: слишком много здесь злобы, жестокости, неправды. У нас в тайге люди открытее, честнее. Да и сама природа… Она тоже чище, первозданнее, милее. Ну а что меня больше всего тревожит в последнее время, так это ваше здоровье.
