Гномы настолько изумленными не выглядели. Они радостно переглянулись, и их старший представился:
– Я Кадрун, Дангар. Рад знакомству. И рад, что тут есть человек, так чисто говорящий на языке моего племени.
Я улыбнулся и кивнул, принимая похвалу. Кадрун продолжил:
– Нам нужно на ту сторону проклятого болота. И мы хотим присоединиться к каравану этого человека, – кивок в сторону Хаггара, – Каждый из нас – достойный воин. Спроси его, сколько он готов заплатить за наши услуги?
Я перевел слова гнома Хаггару, и тот побагровел.
– Сколько заплачу?! Да это вы должны мне платить, за то, что я возьму вас в свой обоз! У этих недомерков деньги есть завсегда! Так что пусть платят – по шесть серебряных с носа! Сколько заплачу, ха! Скажи, что такие коротконогие охранники мне не нужны, любой из моих ребят десяток таких как они опрокинет не глядя! – и он сплюнул на пол, в опасной близости от сапога Кадруна. Тот моментально побраговел, поняв по интонации, что его, мягко говоря, послали.
– Э нет, уважаемый, – я покачал головой, – Услуги переводчика стоят дорого. Четыре серебряных монеты, – я улыбнулся самой лучезарной улыбкой, какая у меня нашлась. Но в моих глазах он прочитал совсем другое – именно то, что я и пытался ему сказать. Не знаю, слышал ли он пословицу про «кататься» и «саночки возить», но мужик ненадолго призадумался.
– Заплачу тебе одну монету, если они согласятся, – наконец решил он, но я только рассмеялся на такое предложение.
– Ты не понял, Хаггар. Я не торгуюсь. Либо плати, и сразу, либо болтай с ними дальше сам.
Увидев алчный блеск в глазах обозника, я про себя усмехнулся. Деньги, которые я ему заплатил, тому терять ох как не хотелось. Но вот заработать кучу серебра за провоз почти десятка гномов – куда как выгоднее. Это и решило дело. Достав кошель, он протянул мне четыре затертые монеты и кивнул на гномов. Мол, давай, приступай.
– Главный обозник не собирается платить вам за охрану, – пояснил я коротышкам, – Говорит, что это вы должны заплатить ему за возможность присоединиться.
Вопреки моим мыслям, гномы после моих слов не набычились, а расхохотались. Их смех был сухой и громкий, напоминающий перестук камней, падающих с горы. Хаггара, кажется, смутила их реакция.
– Спроси их, что смешного они услышали? – зло бросил он.
– Этот человек глуп, – утирая слезы, сказал Кадрун, – и не представляет, что каждый из моих воинов стоит четырех его людей. Ха, да они же просто крестьяне! – за этими словами последовал новый взрыв хохота со стороны гномов.
